- У меня был брат, но он не разделил мое величие, и я уже давно ничего о нем не слышал, - пара фраз в есто истории за пару фраз. Обед подходил к концу.

Умаиа оставил пустую тарелку. Остался договор, и пора расходиться.

- Ты помнишь что ты гость, ты не нападаешь ни на кого в моем доме,  ведёшь себя настолько любезно, насколько возможно, не пытаешься бежать, выполняешь всю работу по кухне что тебе скажут... Кажется это все.

***

Эльфами не мешали общаться- такого приказа не было, пусть языки чешут. Скоро такое начнётся, что парни и проклятий и ругани наслушаются. Эти, похоже, из тех что легко не затыкаются, так что нечего на них и силы попросту тратить.

Орки вдовль позабавились, видя как пленники пытаются вывернуться из пут из-за какой-то расшитой тряпки. Но, как и ожидал Повелитель Волков,  юноша вскоре сдался, назвал себя.

- Ты забыл о чем тебя спрашивал Повелитель, голуг? Назави и второго тоже, - потребовал вожак, поднимая знамя с пола.

- Первоначально ты говорил "готовить", а не "выполнять любую работу по кухне, что скажут". А любезности, как я понимаю, ты ждёшь в разговорах с тобой: я же не шёл в гости к твоим оркам. Что ж... я буду готовить, а ты оставишь Эйлианта.

- О, не волнуйся, - засмеялся Волк, - тебя никто не поставит драить котлы, ты слишком ценен для такой работы, ее могут выполнить и рабыни. Что до вежливости, ты прав, принимается. Об остальном ты не возражаешь. Я со своей стороны подтверждаю что Эйлиант будет в безопасности, что бы он сам ни учинил. Договор заключен.

Волк не стал указывать Бэрдиру на его промашку - на то что он назвал феаноринга по имени, хотя сам же предостерегал родича не говорить. В общем-то... именно ради таких оговорок Бэрдир и здесь.

Умаиа поднялся из-за стола.

- Тебя проводят в твои покои, а к ужину отведут на кухню. - Теперь Бэрдир обещал что не будет пытаться бежать, он и так бы далеко не убежал с Острова Волков, это вам не Ангамандо, где даже Властелин не знает всех ходов, нор и тунелей. И все же, данное обещание будет угнетать пленника, а мнимая свобода будет недоступна.

***

Орки ржали - они были довольны.

- Брань на вороту не виснет, Эйлант, - засмеялся вожак. А потом укрыл знаменем юношу,положив ткань на колени. - Это тебе награда от Повелителя, за то что не стал упрямиться попусту.

Но в действительности планы Маирона были куда коварнее. Укрытый знаменем феаноринг должен был еще больше почувствовать гордость, желать еще больше противостоять Врагу. Как это смешно - даже их тряпки служили Северу. И теперь, когда Эйлиант будет готов сопротивляться врагам до последнего вздоха, ему расскажут о Бэрдире, и будут заставлять не навидеть его. А самому Эйлианту не нанесут ни единой раны, так что свою доблесть он проявить не сможет.

- Ты видел Бэрдира, голуг. Он живет припиваюче, и при том его напарника никто не пытает. Ты мог бы согласиться на то же.

Ответ эльфа был ожидаем заранее, и по тому к Оэглиру подошли палачи. Нет, их целью пока не были какие-то знания, просто страдания. Старшего феаноринга покрывали неклубокими разрезами (о, конечно он их даже не замечал, а что если в них ногтем поскрести?), а потом рану прижигали. После пятой раны остановились, пленник нужен в сознании.

- Ну что Эйлант, не надумал спать мягко, да Оглира защитить? - справшивал у феаноринга вожак.

Март был предупреждн что еще один эльф будет отныне на кухне. Еще сегодня утром он был бы рад этому, но теперь. после всех представлений что устроила ему Линаэвэн, атан смотрел на пришедшего настороженно.

- Здравствуй, - преветствовал горец эльфа. - Я Март, повар Повелителя, - с гордостью продолжил атан, - Хорошо что ты присоединился к нам, я надеюсь, ты сможешь отговорить Линаэвэн от этой глупости - возвращаться в тюрьму. Зачем это ей? Линаэвэн никто не гонит, ничто ей здесь не угрожает, но меня эдэлет как не слышит.

Марту было все равно каким образом Повелитель смог уговорить эльфа остаться и готовить - Маирон хотел добра этим остроухим, хотя они и ненавидели его.

- Пусть даже страхом за товарища, но Повелитель смог привести тебя сюда: теперь ты хорошо одет, живешь в офицерской комнате, и тебе ничто не грозит. Мой господин заботится о вас, эльф, даже если вы считаете его врагом.

***

Забава шла как Повелитель Волков и предполагал - оба эльфа были готовы терпеть, но не сдаваться. Хотя старший уже тяжело дышал, и глаза его подернулись легкой дымкой - боль не отпускала его и когда палачи отошли.

- Странный ты эльф, Эйлант! - удивился вожак. - Перед Бэрдиром даже не мучали никого, а он согласился идти в верхние комнаты, живет теперь как и мне с парнями не снилось, а вчера днем еще был тут же, в цепях да грязи. Эй парни, дайте-ка Оглиру еще пяток отметин. Ну что, голуг, согласишься променять ради товарища подземелье на мягкую постель? Можешь и товарища с собой взять.

Март удивился тому, как отчужденно Линаэвэн говорила с Бэрдиром. Горец думал дева будет рада видеть родича, но никакой радости от встречи небыло.

С самим атаном нолдо тоже держался весьма сдержанно.

- Здравствуй, Март. Я.. уже слышал о тебе, в "гостях"... Моё имя - Бэрдир. Спасибо тебе, конечно, что ты решил защитить Линаэвэн... 

- Повелитель говорил обо мне? - с радостью вскинул голову Март. - Но тебе незачто меня благодарить, я рад что Линаэвэн здесь, со мной... впрочем,  тому что и ты здесь,  я тоже рад. Мы не чудовища, как вы думаете. Мы хотим мира.

Линаэвэн же ответила Бэрдиру сама, и, конечно же сказала вовсе не то что есть:

- Гортхаур дал мне три дня, чтобы я могла беседовать с Мартом и убеждать его; один уже истёк. 

- Это не совсем так, - возразил Март и его голос  выдавал напряжение. - Линаэвэн поспорила с Маироном что за три дня добьётся того, что моя верность будет принадлежать вам, а не Повелителю. Я согласился дать Линаэвэн шанс, и да, наш первый день почти закончился. Но, повторю, твоя спутница вовсе не должна идти в подземелье. Объясни ей это, она же даже не воин.

Вот только вряд ли у них с Бэрдиром получится дружеская беседа... Эльф был настроен оскорбить повара, не понять:

- Ну да, после того, как я подарил ему рубашку,  я одет чуть лучше. Интересно, что сделали с моей одеждой - сожгли, оркам на тряпки отдали? Впрочем, это только одежда... А ты, кажется, и не издеваешься; для тебя, значит, это и есть главное - чтобы выдавали одежду, держали в хорошей комнате, сытно кормили, не трогали?   

- Подарил рубашку? - удивился атан. - Так вот почему ты по пояс голый. А почему ты не взял другую? В шкафу в твоей комнате достаточно чистой одежды. Твою старую, как вычистят, и починят, если надо, повесят туда же. - Март смотрел на эльфа с недоумением. Вроде бы не с дикарём разговаривает, а такие странные слова приходится слышать... - Что же касается того что для меня главное, то знай - главное для меня что я служу самому благородным и доброму Владыки мира. Но ты полон зла и ненависти и не способен увидеть в противнике ни добро, ни благородство!

Март был задержан и оскорблением, но заставлял себя изо все сил контролировать эмоции.

***

Феаноринги не желали сдаваться, и тогда старшего сняли со стены и увели - он вряд ли был сейчас способен драться, но идти, хоть и с трудом, мог.

А у младшего с колен вожак медленно потянул знамя - пусть момент невозможности защитить и удержать растянется.

- Ты Эйлант, из другого теста чем Бэрдир.  Он давно бы согласился, а ты нет, молчишь. А Бэрдир, между прочим, пошел е Повелителю работать на кухню, лишь бы тебя не трогали. Бэрдир теперь и готовит, и Повелителю кланиется, и не бежать не нападать не велел, так ты ему удружил.

После чего, уже со всеми предосторожностями,  Эйлианта увели в камеру к Оэглиру.

Бэрдир сделал вид что не заметил слов Марта, и обратился к горцу, только что бы оскорблять его, сравнивая с собакой.

Март вздернул голову, но промолчал.  Линаэвэн  вступилась за Марта, но как-то вскользь, и вновь потом словно забыла о существовании горца.

Горец с нипроницаемым лицом принял и оскорбления, и игнорирования, но дальше их терпеть не собирался - он дал эльфам работу в двух разных концах кухни, и постарался сосредоточиться на работе. Что он видел хорошего от эльфов? Бесконечные и непонятные попытки Линаэвэн обманывать всех, вражда Бэрдира к тому кто ничего ему не сделал. За что же ему любить этих эльфов?

- Ты несправедлива, Линаэвэн, - наконец сказал Март деве. - Ты говоришь что у вас отняли все, а потом вернули крохи, но ты забываешь сказать что вы враги. Вас захватили в плен, но проявили к вам милость, только вы этого не способны оценить.

***

Эйлианта и Оэглира оставили в камере одних и ушли.

Пока работы было мало: пленных было велено не трогать, только одного из них то Больдог, то Эвег перекидывали друг другу. Нэльдор почти не получал отдыха, и только чары умаиар еще поддержали его - эльфа допрашивали жестоко, пытаясь сломить сразу, а если нет - то запугать его, и тех пленных что оказались его соседями по деревянным камерам.

Работа двигалась, а Март никак не мог отделаться от мрачных ... даже не мыслей, но от общего тягостного ощущения. На душе словно кошки скреблис. Ни он, ни его господин не сделали ничего плохого, они не заслужили столько злобы и оскорблений!

Но когда заговорила Линаэвэн, Март увидел все иначе, глазами нолдо .

- Я не хотел оскорбить его. Я просто рад что он больше не в подземелье. Но как я могу объяснить это тебе, если ты сама  мечтаешь там оказаться?

- Ты хотел бы, чтобы он признал Гортхаура добрым и благородным, а ты считал бы так на его месте? Его раненым подвергли пытке с первого же дня. 

- Линаэвэн, его с первого дня призывали к миру! - повысил голос горец. А что до милости - Повелитель хотел мира с вами всегда. Он хотел дать вам милость, но вы понимаете лишь кнут и награду.

- Линаэвэн, это же не серьёзно, - поморщился Март. - У Бэрдира в шкафу много рубах, о чем и он знает, и я вам уже говорил. Его "подарок" это скорее издевка. Что до его совета о хлебе... здесь ты права. Я был так зол, что даже не подумал об этом. Я скажу ему спасибо.

***

Услышав эльфа Больдог хмыкнул. Пытка должна на этом была только начаться, но своим восклицанием Химмэгиль изменил планы Темных.

- Больше не будешь ерепениться? - усмехнулся Эвег, глядя на то как нолдо терпеливо подставляет ему руку. Жесты целителя непроизвольно стали мягче, а нолдо вдруг... почти перестал ощущать боль в кисте. На большее, в присутствии Больдога Эвег не осмелился. - Я приду к тебе в камеру, и закончу лечение, сказал целитель, отступая.

Обоих пленных отвязали и одного за другим увели, каждого в отдельную тесную деревянную камеру.

Перед тем как Арохира вывели, Больдог сказал ему:

- Ты скоро станешь как мы. Ты уже выбрал долгий и мучительный путь, смотрел на его страдания, и тянул их.

Март слушал эльфов в полуха, и даже вздрогнул когда нолдо вдруг обратился к нему.

- Это было естественно, - удивлённо пожал плечами горец. - Линаэвэн сутки не спала, ей нужно было отдохнуть.

Когда основная еда была уже приготовлена и женщины убирали ужин в печь, беоринг не выдержал и снова заговорил, подойдя к эльфам.

- Ты сказала Линаэвэн, что Нэльдор почти ничего не знает о вашем поручении, а Повелитель ответил тебе что если он будет знать что известно Нэльдору, то того больше вообще не будут допрашивать. И если ты говоришь правду, и тому эльфа и вправду неизвестно ничто важное, так расскажи это, или вели Нэльдору рассказать, и тогда все для него закончится.

***

Эльфов, из Пары2, поставили в рамках, напротив друг друга. Фантазия Больдога, казалось, была неистощимой, и он придумал новый способ как  пленников заставлять мучить друг друга. Умаиа веселится и наслаждался своими задачами; Эвег был там же, но лицо его не выражало былой радости и заинтересованности, но каждый раз как его взгляд падал на Лагортала, в глазах целителя считалась ненависть.

Когда первая часть пытки кончилась, и Больдог начал менять пленников, Эвег подошёл к Лагорталу, развязал тому рот, и начал рассказывать о том что вчера он и Больдог делали с Нэльдором, о том как эльфеныш кричал, пока не сорвал горло и плакал. Эвег  пытался заглушить то страшное ощущение пустоты и ошибки внутри себя, и хотел что бы Лагортал страдал.

Линаэвэн

- Естественно, но всё равно хорошо, - отозвался нолдо. Март был противником и мог поступить иначе... Бэрдир ещё рассказал Линаэвэн о том, что было с ним и вместе старался ободрить; объяснил, что нисколько не винит её в том, что его били кнутом (теперь она наконец узнала, кого и как наказали за её молчание).
Тем временем к эльфам подошёл взволнованный Март.
Линаэвэн прикрыла глаза.
- О задании и письме он в самом деле не знает, а рассказывать всё о дороге... тоже опасно. И Нэльдор... никогда больше не пойдёт в гости. Но ведь о дороге знают все, и их всё равно будут допрашивать: зачем ещё и юношу?
- Понятно, - нахмурился Бэрдир. Перевёл взгляд на дев, что убирали пироги (с ними он общался дружелюбнее, чем с Мартом). - Ты права. Но я могу кое-что сказать Гортхауру о себе, быть может, Нэльдор получит хотя бы отдых...

   ***

Ардуиль и Таврон обменялись взглядами. Опять? Что ж... один раз выдержали, выдержат и второй. Просьба - небольшая уступка, но уступить однажды - всё равно что сказать палачам: "Это моё слабое место - мучайте моего друга больше и больше, и вы от меня многого добьётесь".
Потому когда мучили Таврона, Ардуиль держал себя в руках насколько мог. Сам Таврон не прилагал много сил, чтобы не кричать: силы требовались для другого...
Лагорталу не удавалось себя сдерживать, и ему не дали поддержать их, но бывшие пленники и так держались, бранили палачей и ни о чём не просили.

Привязанный в кресле, он напрягался всем телом, дёргался, но вновь безуспешно...
Наконец, умайа-целитель развязал ему рот и заговорил о Нэльдоре. Лагортал вначале не мог отвечать, перехватывало дыхание и от того, что видел сейчас, и от услышанного.
- И он выдержал всё, его дух твёрд - Нэльдор сильнее вас, - с болью и гордостью говорил Лагортал. - Вы терзаете тело, но не можете добраться до души - только рвёте кусочки от собственных, разрушаете их...
Он закрыл глаза и вновь открыл. Перед ним был этот умайа, который ненавидел его самого и терзал его товарищей... но у него был шанс...
- Ты можешь быть отвратительным, но ты не такой, как Саурон... Ты говоришь это мне, чтобы причинить больше боли - за те вопросы, что я задал.  Но я задал их не для того, чтобы уязвить; и они не уязвили бы тебя, если бы не были важны для тебя самого.

Саурон

Март вряд ли был внутренне взаолнован, скорее он был по природе своей горячо  да еще и моло, и многое говорил с жаром.

- О какой дороге ты говоришь? - переспросил горец у Линаэвэн. - О дороге через южный Белерианд? И ты думаешь это те самые тайны что имеет смысл скрывать? Впрочем, Бэрдир,     попробуй и ты. - Март был бы рад если им удастся узнать от эльфов побольше. Но ответа горец ждал от девы.

***

Лагорал не ломался - но этого почти и не ждали. Было достаточно того, что он страдал.

- Да, Нэльдор выдержал - один день. А сколько будет у него таких дней? Мы можем превратить его жизнь в белый конечную череду боли, без просвета и надежд на избавление. В жизнь, где забытье и без памятство, станет желанным отдыхом. Мы доберёмся до его души Лагортал. Так или иначе - мы уже это сделали, - и Эвег победно  улыбнулся. Нэльдор был в бездне боли и безысходности, он рыдал и срывался голос - и такое уже не пройдет само по себе. А они помогут закрепить результат и развить достигнутое.

А потом эльф закрыл глаза, словно заставляя себя успокоится, и заново обращался к Эвегу "Ты не такой как Саурон".

Целитель выдавал из себя ледяную улыбку.

- Ты убедиться что я такой же. Тот, первый, тоже был уверен что я иной. Но прошло почти пять веков, а я по-прежнему здесь! - вот только он давно уже держится подальше от Владыки и его логова... - Ты еще сам увидишь что я такой же. Когда выпросишь себе облегчение, что бы начали тебя пытать, и когда попадёшь в мои руки.

Тем временем двух товарищей поменяли местами, и пытка возодновилась. И Эвег вернул кляп Лагортала на место.

Линаэвэн

Март спросил о дороге, и Бэрдир сразу же призвал Линаэвэн к осторожности.
- Я знаю, что мои слова могут принести несчастье эльдар. И не могу сказать тебе больше о дороге, - мягко ответила эллет. - Ведь ты не можешь дашь обещание молчать об услышанном, а если бы дал, мучить стали бы тебя.
- Я попробую, - снова сказал Бэрдир, и обратился к Линаэвэн. - Сейчас, когда чар нет, ты по-прежнему хочешь уйти?
Она кивнула.
- Ты сознаёшь, что в подземелье перед тобой могут пытать других? Или пытаться воздействовать на пленных тем, что будут делать с тобой на их глазах? Ведь мы все должны бы защитить тебя...

***
Слова были ужасны, особенно от того, что Нэльдора, как и любого другого, в самом деле могли подвергнуть очень долгой муки.
- Вы можете терзать дальше любого из нас... не бесконечно, но долго.. если вам нужен я, лучше бы меня, но вы бесчестны... А душе вы можете тоже принести страдание, но не победить. Ты здесь давно - разве всё, кого ты видел, сдавались?
И Эвэг говорил, что он здесь давно, и что однажды ему уже говорили, что он не такой..
- Ты уже слышал подобные слова? - Лагортал не знал, имеет ли смысл тогда говорить снова, но он должен был, и говорил. - Ты жесток, но ты другой, хотя можешь стать таким же. Если позволишь Тьме пожрать тебя целиком... пока ты словно сохранил нечто, что не есть гниль и пустота, и не идёт к этому...
Лагортал не мог говорить больше, его рот заткнули, а пленных поменяли местами.

Теперь Ардуиль кричал, и от своей боли, и от того, что перед тем пытался удержать в себе в меру сил... но кто это поймёт? Пусть лучше считают, что для него собственная боль тяжелее. Хотя... если бы он и не думал так, и хотел молчать, не смог бы: слишком сильной была боль.

Март вскинул глаза на Бэрдира:

- Интересно как ты можешь выполнить то, что обещаешь. Будешь просить Повелителя ужинать не только с ним, но и с его друзьями?

***

Слова эльфов Больдога не цепляли - пусть бранятся, если это их так тешит.

- Молодец Арохир! Что бы твой язык не болтал, а руки-то делают все верно. Ты обещал товарищу что его руки вылечат - иди и собери кости вместе.

Цепи со звоном вытянулись из креплений, удлинняясь.

- Ты прав что я больше чем орк, - осклабился Больдог, и его воля заскользила по эльфу. Если Арохир откроется что бы начать лечить феаноринга, ослабить его боль, умаиа был готов проскользнуть в брешь в его аванирэ и воле.

А Эвег сказал Лагорталу:

- Следующим будет Нэльдор. Ты можешь его вообще избавить от пыток.

Линаэвэн

- Я полагал, мы идём вместе на ужин к Гортхауру, - чуть нахмурился Бэрдир. Его и Лаирсула приводили вместе, в одну комнату... правда, Марта там не было.

***

Цепь удлинилась, позволяя Арохиру высвободить руки. Позволяя идти.
Эта тварь, что принудила его к этому выбору, будет продолжать.
Можно было ударить... нет, нолдо чувствовал прикосновение Воли, Больдог не позволит сейчас ударить. Стиснув зубы, он подошёл к Оэглиру и начал собирать кости, стараясь помочь, ослабить боль. Ощущение Воли этого... орка было отвратительным, мешало сосредоточиться на лечении, её приходилось словно отталкивать...

Лагортал прикрыл глаза.
Неужели никак нельзя избавиться от этого выбора? Устройство закрепляет руки - можно или держать их, или опустить... И то, и другое станет мукой для товарища. - Нэльдор знает только о дороге, и я... - начал Лагортал. Их всех могут провести через это, либо он скажет...
...И здесь окажутся те фалатрим, что должны были их встречать. Или нарготрондцы...
- Я... не могу.

Саурон

- Ты личный гость Повелителя, он ужинает с тобой. А Линаэвэн обычно отправляется на ужин со мной и моими друзьями, - Март старался говорить сдержанно, и от того держал себя на дистанции.

***

Больдог мешал эльфу снять боль товарища, и окровавленные пальцы запихивали торчащие кости  обратно, пока феаноринг не отключился.

- Иди отсюда, дальше без тебя справятся, - проворчал Больдог.

Цепи затянулись внутрь, фиксируя Арохира, бесчувственное тело Оэглира унесли - к Лаирсулу.

- Ты молодец, Арохир. Скоро  ты освоишь многие премудрости. Ты говлришь я хуже орка? Ты сам станешь хуже орка.

А Эвег тем временем продолжал:

- Не можешь? Подумай хорошенько. Те земли далеко от Севера, что мы там сделаем? А когда мы придём в те земли - те тропы нам будут уже без надобности.

Линаэвэн

Бэрдир сжал руку эллет.
- Я не знал... Жаль, я не могу даже подержать тебя. Но после... скажу, удалось ли то-то сделать для Нэльдора.
Не просить же в самом деле Саурона прийти и к Линаэвэн. Она вздохнула и перевела взгляд на Марта.
-  Март прав, мы не можем идти вместе.

***
Арохиру не удавалось снять боль. Он пытался помочь, насколько мог, но для Оэглира это лечение оказалось мучительным, и он потерял сознание.
Когда цепи потянулись внутрь, Арохир приложил все усилия, чтобы достать всё-таки эту тёмную тварь...

Но Больдог был слишком далеко, и Арохир не мог дотянуться до него.
- Ты не только мерзок, ты и труслив как орк! - но ненависть в нём смешивалась с чувством вины...
Лагортал тоже был поставлен перед выбором.
- Ты лжёшь: будь это так, вам и это знание было бы без надобности, а вы столько пытаете, чтобы его добиться... Если участь Нэльдора сколько-то зависит от тебя... - измученно произнёс он. - Скажи - чего хочешь от меня ты?

Саурон

Март только фыркнул про себя, выходя с Линаэвэн. Бэрдир, якобы, хотел быть с девой, хотел помочь ей, но ничего на деле не делал. Даже Повелителя не будет просить и "унижаться". Тьма благородна, а Свет только и может что говорить красивые слова.

Они с Линаэвэн пришли в малую трапезную, куда вскоре подошёл Фуинор и молчаливый горец:

- Эвег и Больдог сегодня заняты и не могут придти, так что давайте начинать, - сказал Фуинор.

Темные мирно беседовали, обсуждали день, строящуюся дорогу,  планы на завтра.

***

Когда Бэрдира пригласили на ужин к Волку, там его ждал сюрприз: в комнату как раз ввели здорового, но еще слабого Ламмиона.

Впрочем, в этот раз Волк никаких секретов из эльфов  не вытягивал, и за ужином начал говорить сам, о вполне безобидной вещи - об охоте.

***

Больдог не стал отвечать пленнику:

- Отдохни пока. Скоро приведут еще одного.

А Эвег вёл свой допрос:

- Что от тебя хочу я?!? - прошипел умаиа. Но заставил взять себя в руки. - Ты ведь не дурак, Лагортал. Ты же понимаешь   что само по себе это знание бесполезно. Но да - вежен сам факт что Нэльдор ответит на вопрос. - Эвег решил говорить с Лагорталом откровенно, ведь если выгорит,  то опять получится что он, целитель, смог добиться большего чем палачи. - Это... удар для гордости, Повелитель это любит, но, по-хорошему... это ни на что не влияет. Особенно если ты снимешь с него ответственность, сам велишь ему рассказать.

Линаэвэн

Эллет вошла, тихо поздоровалась, с печалью глядя на Ханора (ещё один замороченный...) и спросила:
- Могу я узнать, о какой дороге вы ведёте речь?

*
Бэрдир был рад видеть Ламмиона; охотник же был напряжён. Они начали было говорить о звере, о следах и стрелах, это не казалось опасным, но из головы у обоих не шло иное. В какой-то момент Ламмион произнёс:
- Я вернулся сюда ради Нэльдора... Что с ним ныне?
- Сколько я слышал... его допрашивают, - произнёс Бэрдир и сразу же обратился к Саурону. - Я прошу за него ныне. Если я расскажу о своей жизни в Эндорэ - что он получит?

***

Больдог даже не был задет словами Арохира. Один из младших Лордов Нарготронда понимал, что это всё будет повторяться снова и снова, его будут принуждать к тому же...
Это было нестерпимо.
Лагортал же, через внутреннюю боль, произнёс:
- Ведь ты не лжёшь, наверное, - нолдо закусил губу. Это ослабит Нэльдора, но его вовсе не будут допрашивать. Хотя могут ещё требовать службы... Всё это было так тяжело... - Если ты обещаешь, что сказанное тобой - правда, что это действительно бесполезные сведения для вас, а Нэльдор будет избавлен и от пыток и от того, чтобы видеть пытки... я скажу о дороге. О том, что знает Нэльдор.
До того от Лагортала не могли добиться того, чтобы он выдал нечто, и он смотрел на умайа необычайно пристально и пронзительно. Взгляд его прошёл через Незримое...
И, несмотря на всё, он тихо повторил.
- Я не ошибся - ты другой...

Саурон

- Повелитель приказал строить новую дорогу, от Волчьего Острова и на юг, - ответил Фуинор. Но больше эту тему никто не развивал.

Однако, время спустя, когда ужин подходил к концу, заговорил Ханор:

- Март сказал, Линаэвэн, что ты хочешь убедить Марта стать на сторону Света. Ты думала к чему это может привести? Март станет врагом Повелииеля и всех нас. И Март не сможет воспользоваться гостеприимством, по тому что если сделает это, то снова увидит нелепость войны, снова станет нашим другом. Значит для Марта один путь - быть казненным. Вот чего ты хочешь, светлая эльда. Что бы Март хотел убивать своих друзей, а друзья должны были казнить его. Это так, Линаэвэн?

***

- Зачем мне твоя жизнь в Эндорэ, Брдир? - спросил Волк. - Если ты хочешь, ты можешь рассказать, поделиться, но... не думаю что такой историей можно что-то купить.

Еще недавно этот эльф говорил что не продаётся, что он не гном я кольчуга, а теперь выискивал что бы он мог такого продать. Как они глупы и наивны, полны самомнения.

- А вот ты, Ламмион, можешь помочь Нэльдору. Расскажи все что тебе известно о вашем задании,ведь ты почти ничего не знаешь, не так ли? И ни тебя, ни Нэльдора не будут больше допрашивать.

***

Эвег с ненавистью смотрел на Лагортала. Эти слова "ты другой" преследовали его с прихода нолдор в Белерианд.

- Нет, я такой же. Я не изменился тогда, впервые узнав ваше тепло, не изменюсь и теперь. Вы все ошиблись. Но я сказал тебе правду - признание Нэльдора никому всерьёз не повредит. Или я не вижу как это может повредить. Но Нэльдор сам должен рассказать. По тому что его потом спросят "ты знаешь еще что-то ", и он должен будет честно ответить "нет". После этого обещаю - его не будут ни допрашивать, ни заставлять смотреть на пытки.

Эвег ненавидел обещать что-то "таким" эльфам.

Линаэвэн

Слова о дороге встревожили эллет. Похоже, Саурон готовил нападение... не на Нарготронд ли?! Бэрдир, хоть и кратко рассказывал о себе и товарищах, но ещё узнавал о чарах, говорил с Мартом, спрашивал её о намерении уйти... и не успел сказать о задуманном весной нападении.
Но более узнать не удалось. Дева вела себя сдержанно, могла молчать, обдумывая, а порой задавала вопросы, которые считала неудобными.
- Если вы хотите мира и нападаете только в ответ, зачем ещё до восхода Анор напали на гавани Кирдана и рассеянных синдар? Ведь они не шли войной на Ангбанд.
- Верно ли, что вы считаете неблагодарностью не ценить того, что вы даёте нам, своим врагам, как комнату или возможность обедать вместе с вами - независимо от того, что мы испытали до того? Тогда не должен ли был и Мэлькор ценить то, что Валар дали ему свободно ходить по Аману, творить, если он хочет, общаться с эльдар?
- Людей называют детьми Солнца, и им будет тяжко во мраке. А как вы намерены поступить со светилами, с Анор и Итиль, если победите?
- Создал ли ты, Фуинор, или другие умайар, нечто прекрасное на этом острове, в этой крепости со времени, как захватили её? Гортхаур показал мне, что вы способны на это, но поступали ли вы так сами, украшали земли вокруг себя по собственному желанию? Я пока видела только то красивое, что создано или эльдар прежде, или людьми...

Но по опыту прошлого ужина, услышав ответ, она не вступала в долгий спор и старалась вместе с тем не сбиваться.
А в конце Ханор задал трудный вопрос ей самой.

- Март - не воитель; если я сумею убедить его, то, конечно, не могла бы вручить оружие, какого не имею сама, и научить биться. И ныне, когда мы, эльдар, для него враги, он вовсе не желает убивать нас, но и поддерживает, и пытается убедить. Если бы он перешёл на сторону Света и пытался убедить тебя, Ханор, что вы неправы, как бы ты поступил? Это выбор каждого из вас, - она вздохнула. - Да, я понимаю, что Гортхаур не потерпит, чтобы адан стал его врагом - даже думаю, что не потерпит никакого отказа или неподчинения. Я хочу, чтобы горец был жив и не страдал, но участь фэа важнее того, что может испытать хроа. Я и сама предпочту быть казнённой или отправиться в подземелье (даже сейчас, если вы потребуете доказать делом), но не сдаваться перед Тьмой, хотя это дало бы много внешних благ. Когда воин идёт в бой, хотят, чтобы он вернулся живым и без ран, но сдаться врагам хуже, чем пасть в битве.

***
Бэрдира чуть не передёрнуло от слов "купить", но он умел держать себя в руках.  И он перешёл к другому, прежде, чем Ламмион что-либо ответил.
- Хорошо, моя жизнь в Энодорэ тебе не интересна. А если я, скажем, скажу тебе, чего я боюсь, чего не терплю? Не "как всякий эльда", а именно я?

***

- Я не знаю, изменился ли ты, я не видел тебя прежде. Но ты в Незримом мире... не такое тёмное чудовище, каким хочешь предстать. Много серых тонов, и ты чем-то сходен с людьми... Зачем ты так хочешь убедить меня, что ты такой же, как другие?
Лагортал сжал зубы, опустил голову. Нужно сказать Нэльдору...
Он предпочёл бы нанести урон по своей гордости, а не юноши... Но Тёмные могут нанести удар хуже, чем по гордости, они хотят принуждать Нэльдора как Арохира...
- Я не Король, чтобы велеть. Но я... могу сказать Нэльдору.
Он сказал Эвэгу - что в ответ на обещание скажет. Хотя и желал сделать это сам...

Саурон

Линаэвэн вдруг решила поднять голову от тарелки, стала спрашивать. Умаиар внутренне скривились но внешне, для Марта, продолжили игру:

- В те годы Валар уничтожили наш дом, - ответил Фуинор. - Они пленили Учителя, убили его народ, преданных ему эльфов. Валар развязали войну, и эльфы с того дня были обмануты и сами не знали как встали на сторону жестоких. И Мэлько бродил по дорогам Амана, и сердце его сжималось от боли, но он всегда был приветлив с нолдор, многому научил их. Но почему ты думаешь что мы будем делать что-то с Луной и Солнцем? Мэлько принес свет всему миру, тогда как Валар хранили его лишь себе. И все мы творим здесь, а те кто не умеет, например Ханор - охотник и страж... Видишь Март, ты не создаешь скульптур, украшений, не поешь песен, так твоя работа и не ценится эльфами. Это для нас и Повелителя ты Мастер, а для них - просто стряпуха.

Умаиа отвечал на то на что хотел, и опускал то на что отвечать не стоило, и смеялся про себя над Линаэвэн - что она ему теперь скажет? Будет ли глупо пытаться уличить его, или отступит от задуманного? Она сама себя запутывает и погружает в пучины.

- Видишь Март, как бы Линаэвэн не петляла, если из ее долгой речи откинуть всю шелуху, то остается одно: да, она хочет что бы ты стал врагом мне и Повелителю. Вот каков этот ее свет. Он лжет, увиливает и несет раздор.

***

Волк покачал головой.

- Хорошо Бэрдир. Я согласен, а Нэльдор получит три дня отдыха. Но зря ты не даешь Ламмиону вырвать себя и брата из кошмара. Ответь мне Ламмион. - умаиа посмотрел на эльфа в упор.

***

Эвег чуть не зашипел и не отпрыгнул, узнав о том что он иначе выглядит в Незримом мире. Что это значит? Что ему нужно бежать! Бежать прочь, как можно дальше, пока Маирон сам не схватил его, и не бросил в тюрьму. От таких мыслей целитель пришел в ужас, и едва расслышал слова Лагортала.

- Прекрасно! - Прошипел Эвег, нездорово поблескивая глазами.

В этот момент в камеру ввели с трудом идущего, хотя и внешне целого Нэльдора.

- Погоди, Больдог. Возможно ты останешься без развлечения, - целитель привычно кривил губы. Он улыбался так когда смеялся над могучими соплеменниками при троне Владыки, он улыбался так, когда его длинные пальцы проникали в плоть того, кого он лечил, пока пленник изгибался от нестерпимой муки; он улыбался так всегда. Почти без эмоций, сдержанный и тихий, и опасный Эвег. - Лагортал хочет что-то сказать Нэльдору, подведи-ка его сюда. И заткни Арохира.

Воля стегнула плетью по лорду, пока умаиа сноровисто вставлял ему в рот веревку-кляп, а Нэльдора поставили перед креслом Лагортала.