Лагортал обратился к Кириону.

- Ты же понимаешь, что на тебе никакой вины нет? Только сознательный поступок может быть виной.

Затем нолдо вновь перевёл внимательный взгляд на Саурона, неожиданно поняв, что именно могло бы послужить тем самым разграничением, о котором он думал... Что помогло бы понять: хочет ли умайа раскаяться и идти к Свету. но не может, или он только жаждет Света лично для себя, как Тёмные.

- Я в самом деле не ответил на слова о целителе, хотя и услышал и запомнил их. Слишком уж напряжённым был наш разговор, а в конце я пришёл в смятение и должен был всё обдумать... Этой ночью я и обдумывал то, что ты говорил мне, и решал; но это решение не связано с тем, чтобы принимать лечение от этого человека.

Пожалуй, человеку в самом деле нужно было что-то сказать... Линаэвэн наверняка была введена в заблуждение, но человек этого мог и не знать:

- Я готов извиниться за эти свои слова, если ты был честен со мной; но каких слов ты заслуживаешь по другим своим делам, смотри сам, - он пристально взглянул в его глаза... и так увидел нечто странное. Взгляд Эвэга отличался от человеческого, хотя это и не было тем, что можно легко заметить..

Саурон

- Перестань Лагортал, - отрезал Волк: было видно что он рассержен. - Мы все знаем что ты здесь из жалости к Кириону, который не выдержал даже простейшего испытания. И мне порядком надоело что ты постоянно пытаешься прикрыться тем, что ты здесь не ради себя. Ты дал обещание, и не важно по какой причине, но если ты пытаешься выкручиваться, то изволь - давай называть вещи своими именами. Ты сжалился над своим жалким и слабым родичем, а не ради себя пошел ко мне. Ты достаточно горд и силен что бы терпеть пытки и не просить помощи, и не принимать лечения. Ты ведь это имел ввиду. И если ты хотел быть благородным, то стоило бы быть благородным до конца, а не совать Кириону вином все время свое "ты знаешь почему я здесь". Да, знаем, по тому что ты герой, а твой родич слабак. А теперь ляг и дай Эвегу сделать свое дело.

Волку не нравилось куда Лагортал клонит, и по тому умаиа сменил тему, заострив внимание совсем на другом.

Линаэвэн

- Неблагородно не отказаться от лечения, а согласиться с твоими словами, унижающими Кириона, - ответил нолдо. - Свойства нашего тела, привычки или опыт - не то, что делает нас более или менее достойными. Но раз мы говорим начистоту - верно, что ты держишь меня здесь тем, что грозишь пытать моего товарища. Ты сказал мне вчера, что слишком тесно связан со своим Господином и не можешь уйти, и не знаешь, куда... - он полагал, что умайа вряд ли хотел вести этот рахговор при целителе, но теперь он мог и должен был говорить. - Но мучить пленных или нет в своей крепости - над этим ты властен. Ты попросил меня не оставлять тебя без Света, и я тоже попрошу в ответ: сними свою угрозу, своё условие, и обещай, что не возобновишь. Чтобы за то, что я однажды откажусь и уйду или буду молчать, или скажу то, что ты сочтёшь дерзостью, или нарушу ещё нечто - ни Кириону, ни другим моим товарищам не грозила кара, будь то растягивание или иная. Это в твоей воле: ведь я по-прежнему остаюсь в плену, и у тебя есть орки и многое иное.

В этом он видел возможность провести границу. Если Саурон хочет... перестать быть Сауроном, идти к Свету - он сделает этот шаг: даст свободу в тех пределах, в каких он в силах её дать. Если хочет только заполучить Свет себе - откажет: ведь однажды Лагортал уйдёт, а он лишится лучшего способа удерживать и принуждать его.

Отредактировано Linaeven (19-04-2019 17:46:51)

Умайа не только отказал, но и прибег к угрозе и каре... Ответ был ясен, и продолжения прошлого быть уже не могло... Однако сейчас Саурон ушёл, а рядом оставался этот Эвэг. И Кирион...

- Он прав, я много слабее тебя, -  заговорил до сих пор молчавший синда. - Но ты - ты сильный, не соглашайся же! Не соглашайся больше ни на что ради меня.

- Ты вовсе не...

- Я говорю так не потому, что обижен; я знаю, что ты не думаешь обо мне так, как Гортхаур, просто тебе тяжело было видеть, что я едва держусь... - Кирион опустил голову, горько сжал губы. - Но если ты будешь соглашаться ради меня, от тебя будут требовать больше и больше, того, что не принял бы ты сам. Как и сейчас он требует то одно, то другое; а потом всё равно объявит  тебя обманщиком, как и сейчас объявил. Не соглашайся больше - даже если я потом не выдержу и буду тебя просить, помни, что я хочу другого, а прошу... просто потому что слаб...

- Ты не слаб, Кирион, иначе не мог бы сказать таких слов. В одном Саурон, - нолдо вновь назвал его так открыто, - прав: важнее всего дух. И добавлю - выбор. Тогда, на стене - ты не сдался; думал, но преодолевал.

Лагортал сжал его руку, зажмурился... он знал, что умайа заставит платить за этот отказ и Кириона, и других, но теперь не мог не отказать... Затем он открыл глаза, выпрямился и обратился к Эвэгу, твёрдо и ясно:

- Запомни мои слова и передай их своему господину, ибо с ним я больше говорить не стану. Что я не обманщик, ты знаешь сам. При первой встрече ты проверял меня, а теперь - я тебя. Ответь ты "да", я остался бы рядом свободно, приложил усилия, чтобы помочь тебе выйти к Свету, и ушёл бы нескоро. Но ты хочешь Света только для себя лично, и отдавать тебе свет своей фэа - так же немыслимо, как самому отдать Древа Унголианте в пищу или Моринготто для освещения  Ангамандо. Впредь я отказываюсь от бесед с тобой и от самых "гостей". Передай это своему господину. Что до твоего лечения, теперь моё согласие было бы и не вполне честным - я принял бы подарок, связанный с "гостями", отвергнув их. Да и сам Саурон может передумать, когда услышит мой ответ.

***

Когда Бэрдир услышал слова Саурона, он молча развернулся и ушёл. Казалось, ему всё равно, что он там говорит, но это была только видимость. На самом деле он не мог успокоиться всю ночь. Думал о том, что может Саурон извлечь из сказанного, того, что он сам почитал безопасным. Его обвели вокруг пальца, и он сам позволил сделать это... Он же предполагал, что это по сути допрос! Да, он не открыл ничего важного о Нарготронде, но Саурон мог использовать сказанное в разговорах с другими и выманивать то, что нужно. Нэльдор юн, и он тоже ходит на такие беседы, он может быть обманут... и не он один, и многие: сам он выбирал осмотрительно, и что?! И с людьми мог это использовать, и их тоже обманывать...

Верно он не желал соглашаться в начале! Лаирсул так же сидел и разговаривал, как теперь он... и так же мог отказаться. Тот умайа, что пришёл к нему спрашивать, пригрозил жестокой пыткой целителя в том случае, если он опять развернётся и уйдёт. Он не ушёл, а назвал имя и просидел у врага два часа, давая ему урок сравнительного языкознания. Теперь он должен отказаться. Если приведут, молчать.

Отредактировано Linaeven (20-04-2019 12:06:18)

Эвэг говорил, и Лагортал, а затем и Кирион всё лучше понимали: перед ними отнюдь не человек. И может даже не подчиниться Саурону в чём-то...

- Ты говоришь не о том. Хочу, не хочу, считаю достойным, не считаю... Это просто немыслимо. Невозможно, - и если бы он мог согласиться, после того, что осознал. Потому что тогда он утратил бы то, чего так жаждет Саурон… - Но ты не понимаешь этого, Тёмный.

Отнюдь не по незнанию: аину не просто знал о Свете, он некогда жил в нём; и отрёкся от него, и стал безумным. Потому объяснять было бессмысленно...

- Если однажды поймёшь - можешь освободиться, - Лагортал произнёс это и удивился: чего он не ожидал, так того, что получит предсказание о судьбе умайа и сообщит его. - Но на твоё лечение по доброй воле не соглашусь.

После угрозы применить силу он тем более не хотел покоряться.

Лагортал долго сдерживал себя, беседуя с врагом. Теперь, когда Лагортал отказался и знал, что ни ему, ни его товарищам пощады не будет - он мог сделать то, что и подобало воину: ударить. Тех орков, что стали его скручивать. Их было только двое.

Насколько сильно он ударил?

[dice=11616-5808-26]

Глядя на него, то же сделал и синда:

[dice=3872-7744-26]

Его всё же скрутили с бранью и ударами, впиваясь когтями. Лагортала, ударившего одного из орков головой о каменную стену, так, что тот затих, немедленно после этого настигла сильнейшая боль, и он застыл, беззвучно хватая ртом воздух, а затем скрючился на полу. Оба они теперь были привязаны... Сам Лагортал с удивлением осознал, что сейчас стал свободнее, чем чуть раньше. Он был не связан верёвками, но скован условиями, своим согласием; теперь же он мог сопротивляться так, как будет в его силах. Кириона привязали так, что это причиняло ему боль, а тёмный целитель начал лечить Лагортала, одновременно говоря с ним. Рассказывая о том, что ждёт теперь Линаэвэн и других. Он действительно не мог уступить Саурону, но каждое слово впивалось в него как иголкой, и он бледнел и сжимал зубы. Пока нолдо мог отодвинуть их, сказать себе "это только слова"... но понимал, что скоро они станут реальностью. Тёмному он не ответил.

Глаза Кириона расширились, он пытался дёрнуться, но в таком положении не мог. Скоро его руки совершенно онемели, и тогда их развязали - а он мог лишь выдохнуть:

- Будь проклят весь ваш Север...

***

Утром Линаэвэн, пробудившись от ясного света, подошла к окну. Эта радость оставалась с ней и здесь, в плену: синева и простор небес, и плывущая в своей ладье Ариэн, а вечером, ночью Тилион и звёзды. Небо было свободным и светлым, и ему ничто не грозило...

Грозило - её товарищам. Вчера их пытали до обеда, а после отпустили, и к ним пришёл тёмный майа, лечить... Будет ли так же и сегодня? Не один из пленных в гостях, и потому других, как сказали, не трогают... Но это означало, что Нэльдор и другие в иной опасности.

Эллет мысленно вернулась к своей дороге, к тому, как они были захвачены - с тех пор минуло уже шестнадцать дней. Две недели пути и два долгих и тягостных дня здесь, на Тол-ин-Гаурхот. К своей миссии, к письму Кирдану Линаэвэн старалась не возвращаться теперь даже мысленно, даже в одиночестве. Лучше бы и к Нарготронду не возвращаться мыслью, пока она здесь, тогда куда меньше опасность, что однажды она проговорится... ...Правда, она уже рассказала Саурону о своих землях, и заключила с ним это пари - если он выиграет, придётся рассказать ещё.

Когда она думала так, в её комнату без стука вошёл Саурон. Линаэвэн резко обернулась. Он заговорил о Марте, и это было ожидаемо: адан, конечно, всё ему рассказывал.

-  Благодаря тебе я буду знать где я был не прав и что мне стоит изменить в моем обучении атани. Март лишь первая ласточка, все больше и больше Вторых будут преданы Тьме. Я ценю твой вклад в мое дело. Вас с каждой битвой все меньше и меньше, вы истаете, а мои ученики унаследуют королевство Арда. Вы обречены, и ты помогаешь мне ковать нашу победу.

Было горько, что Саурон обманом добился доверия некоторых атани, но Линаэвэн не хотела верить, что их может стать много. Марта пришлось держать в изоляции от других,  его учил и растил лично Саурон (со времени, как он был подростком - Март оказался младше, чем она думала) - сможет ли он так же поступать со многими?

Что до других его слов... вначале её обожгло горечью и страхом: неужели она и теперь принесла пользу Саурону? Но в сказанном было что-то не так. Она задалась вопросом, что за послание, что за призыв скрыт в его словах? - и так разглядела призыв не противиться и быть слабыми. Следовать которому она не желала.

- Всякий раз, когда мы противостоим вам в чём бы то ни было, - отозвалась Линаэвэн, - вам становится известна наша сила и ваши ошибки. И тем более, чем большего достигаем.

О том, что нелепо из-за этого отказываться от противостояния, от побед, было слишком очевидно, чтобы говорить о том.

Отредактировано Linaeven (22-04-2019 14:58:40)

Лагортал попытался было дёрнуться, когда орк ударил Кириона, но он был крепко привязан.

- Держись! - крикнул он товарищу, сознавая, что его ждёт. - ты сильнее, чем думаешь: ты выстоишь. А этого - так же убьют, не я, так другие.

Эвэг, как и до того, говорил как палач и тюремщик, и нолдо жалел, что не может ударить и его. Так, растянутым, ему пришлось оставаться долго... он молчал, но  думал то о Кирионе. которого утащили, то о других, и в голове сменялись образы того, что с ними делают. Лагортал отгонял эти образы - это не правда, но его воображение - но они возвращались.

***

- Кстати, надеюсь ты понимаешь что ждёт Марта, если ты добьешься своего? Хочу убедиться что ты действительно хладнокровно роешь юноше яму, а не просто не понимаешь что творишь.

- Понимаю... - Линаэвэн невольно побледнела, сжала губы: да, если ей удастся убедить Марта, его подвергнут пыткам. - Но душа его будет свободна.

Ей было больно за этого адана, которого воспитали в преданности Тьме... Как же добр и светел он мог быть, если бы воспитал его не Саурон!

Когда Саурон сказал об именах, она покачала головой. Март не мог бы передать их все... Но что, если произнесённое здесь слушают? ей было горько, что она вновь принесла некую пользу Врагу, и вновь подумалось: не лучше ли было молчать с самого начала и после? Но как было не поддержать Нэльдора, не помочь Марту...

Затем же в комнату вошёл Март.

- Здравствуй Март. Я позвал тебя сюда не случайно. Я знаю что Линаэвэн, за моей спиной, пытается убедить тебя принять ее сторону, и предать меня, восстать против меня. Я не хочу что бы меж нами с тобой что-то стояло, я хочу быть с тобой честным. Выслушай ее, посмотри своими глазами, и реши с кем ты хочешь быть, мой ученик - с нею, или с Тьмой.

Линаэвэн вздохнула. Приходилось говорить с Мартом при Сауроне... И  после этих слов как же он будет относиться к ней? Но нужно было попытаться.

-  Привет тебе, Март... Слушай своё сердце. Оно знает и о Свете, и о Тьме, и о добром и злом более, чем может знать твой разум... - опутанный чарами Саурона... - И смотри подлинно своими глазами, и узнавай. Если ты согласен на это.

- У тебя есть три дня. В твоём распоряжении вся крепость, если тебе что-то понадобится. Через три дня, если тебе не удастся сбить Марта с толку, ты оставишь его в покое, и больше не встанешь на его пути.

- Три дня, чтобы попытаться помочь... Я принимаю твои условия.

Иные условия ныне были исполнены - Саурон принёс заколку, украшение. Линаэвэн осмотрела её внимательно, взяла в руки, постаралась ощутить, что в ней...

5 - есть нечто сомнительное, 6 - ощутила чуждое, Искажение

[dice=1936-16]

И к своему изумлению, не ощутила на них ни чар, ни Тьмы, ни Искажения, ни тяжести. Красивая заколка, намеренно сделанная для неё, любящей море... И только.

Отредактировано Linaeven (23-04-2019 19:26:09)

Лагортал ждал, что Саурон будет в гневе наказывать его. Сев, рядом с привязанным, он, напротив, заговорил любезно, и даже делал уступки. Все в безопасности. Ламмион задержался, но Нэльдора не тронут. Не будет мешать Линаэвэн переубедить человека... верно служившего много лет человека, в котором он был уверен...

...Но обещания - не дал. И, как понимал Лагортал, не даст. Он мог делать уступки ради того, чтобы заполучить себе немного Света. Он не собирался оставлять Тьму и идти к Свету.

Лагортал прикрыл глаза... Он знал, что за его молчанием последует то, о чём сказал второй умайа. Он молчал.

***

- Я не чувствую в этой заколке Искажения и не смогла бы узнать, что это твоя работа, если бы ты сам не сказал о том, - произнесла дева  с горечью и удивлением. - Я признаю, что была не права в этом. Ты не утратил искусство, каковым обладаешь как ученик Аулэ и действительно можешь создавать красивые вещи, которые не будут тягостны и темны для эльдар. Я проиграла спор.

...И должна была рассказать о южных границах Нарготронда. Уже зная о том, что эти сведения для Саурона важны... Эллет, побледнев ещё более, закрыла лицо рукой, но затем отняла её.

- Надеюсь тебе нравится мой дар, я делал его весь день и большую часть ночи. Прошу, одень эту заколку, а после - выполни свою часть обещания.

Эллет взяла заколку и закрепила ей свои серебристые волосы. Если бы только принятие этого дара от врага было тем, на что она согласилась! Неразумно было спорить с умайа  на что бы то ни было...

-  Покажи мне границы Нарготронда. Или ты, как всегда, обманешь? - спросил Саурон.

Конечно, он не мог не обвинить её перед Мартом. И так, что она едва ли могла оправдаться: она уже спорила о том с умайар. Пожалуй, они обвиняли даже жёстче: ведь Саурон силился изображать перед горцем, что он добр, и ласково обнимал его... А сейчас на ней лежала куда более тяжёлая вина. Если однажды Нарготронд будет взят... она сыграла в том свою роль, и важную...

- Я проиграла, - сказала она вновь через  силу. - И я исполняю сказанное...

Её рука прошла мимо Нарога севернее Нан-Татрэн и южнее Таур-эн-Фарот, смещаясь в сторону Моря и в сторону Сириона.

***

- Не принуждали, - ответил в это же время Бэрдир, смерив взглядом умайа с подносом. Посмеяться бы - падший аину ему еду приносит, будто слуга!  - только не до смеха было. - Но по сути, как я и сказал, близко к допросу.

Можно, конечно, сказать - не было же пыток. Только была угроза пытки Лаирсула...

Может ли он рискнуть снова? Он выбрал самое безопасное, что только мог - языки - и то оказался полезен Тёмным.

- Ты послужила мне лучше, кем кто-либо до тебя, Линаэвэн - ответил Саурон. С усмешкой хлопнул по плечу адана и вышел. Они остались вдвоём.

Март смотрел с явным укором, и она его заслужила. Без пыток уже на третий день плена выдала границы города и добровольно согласилась на рабство... хотя она кормила именно своих.

Она была уверена, что сможет различить созданное умайа... Но не различила. И за её самонадеянность и ошибки может заплатить весь город. Да, главным были самый город и пути в нео. Но она явно заблуждались, полагая сказанное маловажным... Что, если это сочтут достаточным для начала войны?

Она не могла исправить содеянное и не знала, сможет ли искупить. Может только не повторять ошибок, чтобы не вышло худшего. Ни слова о Нарготронде, даже самого "безвредного" ни при каких условиях. И ничто из сказанного не считать безвредным - даже имена павших стали для Саурона полезными сведениями. Бледная почти до прозрачности, она прикрыла глаза. Затем открыла вновь, горько и тихо обратилась к адану:

- Если ты осуждаешь меня, то справедливо. Однако... ныне нам дали три дня. Гортхаур сказал своё слово, сказала и я. А что думаешь ты - согласен ли ты?

***

Словам Саурона почти можно было поверить. Скорее всего, они даже были почти правдой.

Почти.

Он говорил так, словно не искал пока сведений о Нарготронде - но он искал. Прежде, чем так переменил своё отношение. Он действительно особо относился к нему,  Лагортала, но он был врагом. Тем, кто убивал, захватывал, пытал, и будет делать это впредь.

Саурон развязал его ноги, и Лагортал ждал - не развяжет ли руки?...

...Нет, убьют его вряд ли. Будут мучить товарищей... но это, как ему обещали, произойдёт и так. Если он только не даст Саурону того, что он хочет. А он - не даст.

***

- Разумеется, - усмехнулся Бэрдир. - Если бы я рассказал о себе, как хотел Саурон, в этом не было бы ровно ничего полезного.

Он посмотрел на завтрак. Брать, не брать? Другой пищи ему не дадут... И... он пока не отказался от этих гостей, хотя, возможно, стоило бы.

- Что будет, если я откажусь сейчас? По букве или нет, я выполнил условие.

Вот уж Саурон стал бы выполнять его "по духу" - оказывать настоящее гостеприимство и искренне заботиться о нуждах... Это был только особый способ получить сведения. Но, может быть, он придумает, как не выдать ничего сейчас.

Линаэвэн видела ещё на ужине, как все на неё смотрели, когда узнали о пари.

За что бы мне не осуждать тебя? - удивился Март, как всегда, искренне. - Ты вступила в спор с Повелителем и поставил на кон судьбу своего города, теперь пришло время выполнять обещанное. По крайней мере. ты не пыталась увильнуть,  как обычно. Но, конечно, я выполню желание Повелителя и буду говорить с тобой. Ведь это был и наш с тобой уговор: я буду рассказывать о Тьме, а ты о Свете, что бы мы могли изменить свое отношение.

- Я рада, что мы сможем поговорить, - эллет даже сумела печально улыбнуться. Несмотря на уверенность Саурона, она надеялась, что сможет изменить и отношение и сможет вернуть его к Свету. Хотя обещать или спорить бы в таком не стала и до этого проигрыша.

- Ты поздно легла вчера, и я из-за тебя тоже. Но мне пришлось встать, приготовить завтрак для твоих спутников. Поможешь мне теперь?

- Конечно, - ответила Линаэвэн. - Ты был очень терпелив, благодарю тебя.

***

- Хорошо, Лагортал, твое молчание красноречиво. Теперь послушай меня. Как ты помнишь, я во всеуслышанье заявил что пока ты у меня в гостях, ни одного пленного не будут допрашивать. Если ты выйдешь из этой комнаты, я не смогу больше тебя защитить. Я не жду что ты переменишь свое решение, но остальным это знать не обязательно.  Я не знаю как долго наш обман продлится. День, два у нас точно есть. Надеюсь что ты мне поможешь. Или хотя бы не помешаешь. Веришь ты или нет, но я делаю что могу.

Эльф слушал его, закусив губу. День, два избавления от пыток для других пленников... Как же он хотел этого! Саурон предлагал обмануть остальных Тёмных, чтобы помочь его товарищам, а после...

...Путь к Свету так же не начинается с обмана, как с угроз и насилия.

Лагортал был воином, и перед ним был враг. Он обещал дать пленным время... не требуя взамен чего-либо. Кроме готовности смириться со своим положением и молча сговориться с ним об обмане.

Он втянул воздух, когда ударил - резко, метя в глаза. Ведь товарищей заставят заплатить за этот удар...

Сила удара:

[dice=9680-16]

***
Бэрдир презирал этого умайа, даже не ждал, что его слова заденут. Он вовсе не поступал так же, как Тёмные: хитрость, чтобы сберечь тайны не то же, что обман с целью чего-то добиться для себя. Будь то выпытывание чужих тайн, причинение вреда или выгода.

Но умайа он так отвечать не стал. Только фыркнул.

- Что ж - спасибо за подсказку, - может быть, приготовление пищи и впрямь более безопасная тема.

Он не отказался решительно, как стоило бы. Что он винит себя в этом, умайа было знать необязательно.

Отредактировано Linaeven (25-04-2019 14:25:31)

Дверь открылась, и вошёл Эвэг. Линаэвэн смотрела на умайа-целителя с настороженным ожиданием, словно выглядывающая из дупла  птица. Март считал его человеком, она знала, что это не так... но Март, конечно, не поверит, если она об этом скажет. Хотя осторожно спросить его можно.

- Здравствуй, Эвэг, - произнесла она вежливо, но не без волнения и печали: этот Тёмный лечил других пленников... - Скажи мне, как мои товарищи?

***

Резко вскочивший Лагортал почти достал Саурона, даже пальцы его уже касались век, когда его захлестнула боль и он повалился назад.

- Я хочу быть на твоей стороне. Я могу помочь тебе, а ты мне, - эти слова после едва отражённого нападения заставили его задуматься. Могло ли быть, что он ошибся, оценивая по одному? Да, он мог ошибаться... Возможно, если сейчас его просто накажут, "потому что так здесь положено"...

Произошло иное. Его прикрутили к креслу так, что он мог видеть... высокую конструкцию. Её назначение Лагортал не вполне понимал, пока на ней не закрепили Долхэна и рядом Таугатола. Лагортал напрягся всем телом, в ужасе глядя на них. Их начнут допрашивать?

...Их не допрашивали. Просто закрепили и ждали. Таугатол держался сколько было сил, даже когда это стало мучительным и на лбу выступила испарина. Сил у него было немало, стойкости тоже - недаром в первый день терпел без звука. Сейчас всё-таки не после того, как их гнали много дней. Настал момент, когда он не мог бы молчать, в это тоже вкладывались силы...

...Он сам сказал Долхэну, что тот сильнее. И что молчать или нет - не самое главное...

...И всё же он чувствовал себя слабым, продолжая изо всех сил удерживать поднятые руки, и вставая на цыпочки, когда ощущал, что они всё же чуть опускаются, но не сумев так же молчать...

Они одинаково стояли на цыпочках с поднятыми руками - нестерпимо долго. Их ни о чём не спрашивали. Долхэн дрожал, и не мог смолчать, но пробормотал:

- Нет...

Он не согласится прислуживать на кухне.

Лагортал только что не извивался в кресле, и старался поддержать товарищей.

А потом выкликнул:

- Ты никогда не получишь от меня того, что хочешь, Саурон - я проклинаю тебя!

***

Арохир был ошеломлён  - как узнали и его имя, и то, что он в самом деле витязь, и самое главное - о Нарготронде....

Но он тут же вскинул голову:

- Саурон. Я ждал, что меня сюда приведут.

***

Бэрдир вновь глянул на разложенный хлеб:

- Я откажусь от угощения.

Он сам удивился своему промедлению, сомнению. Должно быть, они пришли появились из-за того, что он раздумывал - может ли попробовать снова.

Хорошо, что вчера ужина не было! Если он соглашался на что-либо, то ради Лаирсула, не ради угощений.

...А если не выйдет снова? Так из него Саурон много вытянуть может...

- И от хождения в гости - тоже.

Отредактировано Linaeven (26-04-2019 17:36:41)

- Все исполнено, как ты и просила. Один из раненых напал на меня, и чуть не убил, другой просил передать тебе нечто. Но ты можешь быть спокойна, они все в порядке. Слова же для тебя: ты согласилась на службу в плену - значит, согласилась мучить себя и других. Я не согласен с этим, но передал что просили. 

Линаэвэн вздрогнула от переданных слов. Особенно потому, что они были... совсем не тем, что желали бы ей внушить Тёмные. Они желали подчинить её и заставить служить себе, а не отвратить от этого. Верно, один из её товарищей, узнав о том, что она готовит, сказал так.

...Она в самом деле страдала сама, но её товарищи? Она не могла спросить, о чём именно говорил один из отряда. Они не голодали, а могли есть приготовленное руками эллет, и при её поддержке. Но никто не стал бы передавать такие слова, не будь они правдой, и она не видела, что получил бы умайа от искажения. Это нужно было обдумать отдельно и серьёзно. Но иное требовало ответа сейчас.

- Хорошо, что ты передал мне эти слова - я обдумаю их -  и что пленные в порядке,  - она постаралась поставить себя на место Марта: в плен взяли, скажем, такого человека, как он, обошлись с ним по-доброму и стали лечить, а он напал на целителя. Что бы она подумала о таком? Это, должно быть, будет думать и Март. Притом, что на самом деле Эвэг был умайа, товарищ выказал смелость, и она не знала, каким было лечение такого существа... Что, если Эвэг заодно мучил их? -  Один из моих товарищей пытался убить тебя после того, как ты лечил его?

Она была взволнована.

***

Лагортал не ответил умайа. Это было бессмысленно. Но он не жалел о своём проклятье, хотя оно отрезало пути назад. Но они были отрезаны раньше. Саурон... он был безумен: пытаться заполучить Свет и едва ли не добиться доброго отношения через пытки его друзей! Неужели хоть кто-то мог не понимать, что так можно добиться лишь ненависти?

Что он мог сделать для них? Для Таугатола, который наконец не смог удерживать руки и застонал, чуть не захрипел сквозь зубы, когда Долхэна цепь подняла вверх, начав растягивать, и он вскрикнул от боли?

- В этом нет твоей вины, ни капли!  Ты делаешь, что в твоих силах, но эти твари устроили так, что этого не могло не случиться. Всё, что не в наших силах и в нашем выборе - не вина.

Затем он обратился к растягиваемому:

- Держись! Не соглашайся и теперь!

Он знал, что их мучат из-за него, но Долхэн сказал "Нет", отказываясь. Наверное, им заодно поставили условием освобождения  "гости"...

***

Арохира точно окатило ледяной водой, и он застыл на месте. В голове крутилось множество вопросов ("Как это возможно?! Что ты сделал с ними, как выпытал?! О чём именно ты узнал?!…"), но нолдо на время словно потерял дар речи. Чуть позже он решил, что это и к лучшему, что он не заговорил сразу же... Ведь умайа мог лгать, а он мог начать спрашивать и о Нарготронде и тем дать ему подсказки...

Взяв себя в руки, Арохир подошёл к окну. Орки и впрямь строили дорогу, и он резко выдохнул:

-  Тварь.

Заодно оценил окно: может ли он попробовать бежать, если будет скор? Да - башня. Да - вокруг слуги Саурона. Но если есть хоть самая малая возможность, он попытался бы.

И попытался предупредить. Нарготронд должен быть готов к войне прежде, чем дорога приблизится к Талат-Дирнэн.

***

Бэрдир говорил уверенно, но на деле он был в смятении. И этот умайа рядом..

Хотел ли он действительно сказать то, что сказал сейчас?

...Нет. Он просто вспомнил, как гордо и резко отказался идти в гости в начале. Но тогда отказ не означал обречение  Лаирсула на пытки. И только что он думал об ином. О том, что может не выдать ничего важного...

...Может быть, он сможет в самом деле. Он отказался сейчас, и узнает после, что сотворили с целителем. И будет думать тогда: "Я мог мог бы защитить его, но побоялся, вдруг не справлюсь и не смогу найти безопасную тему. Я попробовал один раз и отказался, не попробовал снова переиграть Саурона. Я мог бы, но не стал".

Что легче простить себе - то, что он не поступил как вначале или это? Правда, он уже сказал, но его уже и обвинили в непостоянстве.
Он махнул рукой.

- Раз я всё равно такой ветреный, дай мне ещё подумать - может, я опять передумаю, - усмехнулся. Показывать умайа, насколько он в смятении и что ему представилось сейчас, Бэрдир не хотел.

Отредактировано Linaeven (27-04-2019 18:54:02)

- Говорят, вы мудрые, хотя по тебе и не видно, - пожал плечом Эвег. - А тот воин напал на меня до лечения, и чуть не придушил: увы, порой пленные бывают буйными и вредят сами себе. Мне пришлось позвать орков, что бы его уложили. И тогда я смог позаботиться о его ранах.

- Эвег прекрасный целитель. Он сделал все как надо, а ты обвиняешь его, - поддержал Эвэга Март. - И я согласен что слова тебе переданные, были сказаны в минуту печали, а в тебе нет мудрости.

Орки уложили пленника. И тогда умайа… сделал, что мог. Линаэвэн сжала губы, вдохнула. Нужно было думать о Марте.

-  Я не говорю, что Эвэг не искусный целитель; я его не знаю, а он, возможно, и тебя лечил прежде, - подумалось: Март был околдован - не им ли? Хотя долгих лет воспитания у Саурона было довольно… Могла ли она сейчас защитить товарища перед Мартом? Если причина нападения в том, что он узнал Тёмного в целителе, Март не поймёт и не примет её; если и другая... её пока не знает она сама. Вмсето этого, сдержавшись, спросила, обратившись к умайа. - А кто был твоим наставником? 

***

...Лагортал не мог думать ни о чём другом, пока перед ним мучили Долхэна. В ответ на его крики он тоже вскрикнул. Он мог только повторять свои бессильные слова да вцепляться руками в подлокотники кресла.

Потом Долхэна сняли наконец...

Это сделали эти две твари, та, что сейчас была перед ним, и Саурон. Лицемерно сообщавший - мол, я не мог больше не проводить допросы, но ради тебя отлагал их.. И этот говорил так же. Но их не допрашивали. Их просто мучили, чтобы вырвать у него желаемое.

...И так будет со всеми?! Химмэгиль, Арохир, Лаирсул, юный Нэльдор…

Пленных поменяли местами.

- Ведь я не смогу, - почти беззвучно в ужасе двинулись губы Долхэна. Не охрип ли он за это время? Он старался поднимать руки как мог, но и прежде был куда слабее Таугатола, а после дыбы... И вновь Таугатол терпел бессмысленную пытку: он слышал слова умайа. Всё это делали даже не для того, чтобы принудить Долхэна готовить, но их двоих... просто использовали, чтобы воздействовать на Лагортала. И... он не мог сдержать стонов. Да, есть нечто важнее, но он же воин, он должен был держаться стойко и гордо...

Лаирсула ввели в камеру - теперь перед ним лежал Долхэн. Целитель понимал, что начались допросы, и старался помочь как мог. Ему снова дали так мало времени... и он не мог поговорить, но сосредоточился на выправлении растянутых членов... Затем его унесли, принесли Таугатола.

Их всех начали пытать.. Ему было больно - тем сильнее Лаирсул сосредотачивался на лечении...

***

Окно не было выходом - отсюда можно было лишь сорваться и умереть, не бежать.

А - ударить?

- Удовлетвори мое любопытство. Зачем вы шли к Кирдану?

Эти слова поразили бы его чуть раньше, но не теперь, когда он услышал о Нарготронде, увидел дорогу... так хотел знать, что известно  Саурону и так не хотел задавать вопросы...

Вначале повалить тварь. Нет, не совсем...

Он развернулся, пошёл мимо Саурона к выходу.

Выбить стул и почти одновременно ударить. Стол не пустой...

[dice=5808-1936-26]

Ответ Эвэга о его учёбе не был неожиданным, но был болезненным. Она подозревала, что умайа мог мучить пленных при лечении, но эти слова о многом, что он узнал об исцелении от Моргота… стали подтверждением. И она сама просила прийти лечить их,  и в довольной улыбке Эвэга читалось "Ты сама просила".

Перед ней стоял Тёмный майа, не только целитель, но и палач, но она должна была сдерживаться при Марте. Которого хотели отправить в Ангбанд…

Этого доброго адана - к Морготу. Могла ли ему грозить худшая участь, чем эта?

Но у неё были три дня. И она надеялась, что сумеет убедить Марта. Она должна... потому что никто другой ему или не захочет, или не сможет помочь.

- Да, я слышала, что Мелькор крайне могуществен и изначально наделён самыми разнообразными силами. А известно ли тебе, его ученику, отчего он не применяет их? Не вырастил дивные сады, цветущие и благоухающие, и древа, которые затмили бы все другие, не создал собственные светила, или великие моря и хрустальные потоки? - её голос звучал очень сдержанно.

***

Стул лишь покачнулся, а начатый удар умайа даже не дал довести до конца, и сразу же его захлестнула боль... Когда он немного очнулся, боль сменилась иной. Химмэгиль вернулся скоро, но Арохира Саурон не отпускал долго, и это казалось нескончаемым. Он то более приходил в себя и крепился, то наоборот.

То, что крепиться удавалось не всегда, было... пугающим. Это кара, но вскоре продолжится и допрос.

Когда Арохира отпустили, он поймал себя на мысли: как хорошо, что здесь нет никого из его воинов.

...Пока вы воюете с нами, мы живём в крепости, но не среди садов,. - закончил Эвэг свою ложь. Но Линаэвэн уже знала, как относился Март к её опровержениям. Даже когда она говорила о бывшем на её глазах, на её памяти. Он совершенно доверял Тёмным...

- Я слышала об Утумно иное, но если ни я, ни ты не были там, это - вопрос, кому мы верим, - она вновь немного помедлила перед ответом. Вернее всего, этот Эвэг там был, но как она могла бы сказать о том? - Однако заметил ли ты, как странны твои слова? Первое... Ты верно сказал, что мы воюем с вами. Но мы не прекращаем создавать прекрасное - растить цветы, создавать украшения, ткать гобелены, украшать наши дома и земли. Хотя вы разрушали и захватывали их, и убивали нас, и было это не Эпоху назад. Есть крепости для защиты, как эта, и есть воители, но если бы мы позволили страху так управлять своей жизнью, чтобы в своей земле отказаться от созидания, красоты, заботы только потому, что есть опасность - я сказала бы, что мы сами лишили себя свободы.  Неужели Мелькор при всём могуществе  настолько страшится нас? Или только его народ творил дивные вещи, а не он сам?

Что умайар, как Саурон, способны сотворить и красивое, и подобное работе эльдар, Линаэвэн теперь знала.