У Берена отлегло от сердца. Дальнейший путь до Ангамандо представлялся лёгким и быстрым - только вначале нужно было миновать Волчий Остров, очередное страшное испытание.

Берен не знал как в орочьем обличье поздравить друзей, и сказал лишь:

- Наш командир всем командирам командир! Так то, шавки знают свое место.

***

На ночь остановились уже в сумерках. Костёр развели не таясь, высокий и жаркий, отгоняя предзимний холод. В орочьих трофеях осталось довольно сухарей (ведь и отряд орков был больше), а у спутников при себе еще были орехи и сухие фрукты.

- Сейчас мы не хотим тратить время на охоту, и пока не проскочили, - Берен не стал уточнять что именно, - И правильно делаем. Но я не уверен будет ли нам на что охотиться по ту сторону Сириона.

Отредактировано Beren (18-11-2019 13:05:43)

Отряд устраивается на ночь и Берен, что бы другие вспомнили об обычаях орков и не делили стражу как обычно, начал перепалку с Гильдином, упоминание в ней что вожак с дружками-то на страже не стоит, а его, шкета, это значит не касается, пусть со всеми отдувается.

Спокойно ли прошла ночь? Чет - да.
[dice=7744-16]

Темные не ждали врагов так глубоко в своих землях, и, по тому, и своих согляатаев и разъездов не держали. Ярко пылал в ночи костёр, согревая спутников, но никто к нему не приблизился.

Берен и в эту ночь спал тревожно, словно напряжение и страх не оставляли его ни минуты. Когда же атан встал на стражу, то увидел что так же беспокойно спят и его спутники - мечется, рычать во сне, просыпаются на краткие минуты и снова засыпают.

- Слышь, командир... - промямлил утром Берен. - Как минует "это"... лучше бы нам обратно перекинуться. Ато мы себя так хуже врагов загоняем...  На тебе самом лица нет, и мы все страдаем от кошмаров - не причиной ли тому наш облик?

Государь говорил с сожалением, что они не смогут больше открыто говорить кроме как через осанвэ кенга, а для Берена это наоборот было давным даром, касаться разума своего ожидаемого повелителя и... друга.

Отредактировано Beren (19-11-2019 11:37:36)

Осанвэ... это отклик от сердца к сердцу, это радость от сердца к сердцу сразу, напрямую. Почему эльфы так редко пользуются осанвэ, предпочитая голос. Неужели в их жизни так мало радости?..

- Ты мудрый, Финрод, и мы все поступим как ты скажешь.

Начался новый день. Каждый шаг, как шаг Судьбы... впрочем, они приближались к крепости, которую страшились, так и должно было быть. И Берен упрямо поднял голову, тряхнул ею. Сколько раз он рисковал, шёл буквально по грани. Обходилось тогда, обойдётся и теперь. Финрод считает что Судьба ведётся их, что она союзник, а не враг. А раз так - то и вовсе тревожиться нечего. Осталось просто идти вперёд.  Не позднее заката они минуют этот страшный Остров.

Орки не могли приходить к реке ради удовольствия, и спутники должны были сделать вид что только нужда пригнала их сюда. Друзья ворча, ругаясь и скуля спустились к самой воде и стали пополнять фляги, что и правда надо было сделать.

А после... украдкой брошенные прощальный взгляды - и снова проч, на дорогу, и к Волчьему Острову, до которого осталось рукой подать.

Но все же, пусть краткий, но подход к реке дал им сил. Стало... не так тоскливо,  не так тяжело на сердце.

Берен сам не мог объяснить это для себя. Хорошо увидеть реку, конечно, но... у них на пути страшные испытания, от вида воды ничто не изменилось, и все же, словно, орочьи личины не так "плотно" сидели на лице. Со стороны, словно не изменилось ничто, а на сердце стало легче.

- Дурная это река! - прорычал Берен-орк, - от нее так иинесет эльфийским духом. Как только приближаясь, так всякий раз воротит начинает.

Отредактировано Beren (25-11-2019 17:41:24)

Берен не раз совершал рисковые и дерзкие атаки, но ему еще не доводилось раньше лезть в самое логово врага.

Нужно было идти как ни в чем не бывало, так что бы попадающиеся враги ничего не заподозрили - не скрываясь, не жмясь к обочине, не хваясь за оружие. К счастью встречные твари сами старались обойти отряд, но Берен не знал радоваться этому, или бояться - оставаться незаметными явно не получалось.

- Я как-то слышал одну сплетню... Говорят князек дортонионский, тот за которого награду обещали, как-то повстречал самого Повелителя Волков, когда тот волком перекинулся... И брешут что тот волк от князька тогда ели ноги унес, раненый. Брешут конечно... Но мне вдруг подумалось, а мог бы это  великий Волк учуять князька по запаху? Ну мало ли... - орк неопределенно махнул рукой.

Это не наш бой, - обратился Берен к Государю. - Орки не станут собой рисковать непонятно за что, а мы еще и особой кости, вроде как. Да и... чем драка не кончится, все равно будут после нее разбираться, мы лишь привлечем к себе внимание. Лучше обойдем их стороной.

- Дурачье, - смеялся орк-Берен, тыкая пальцем в дерущихся орков, пока их отряд обходил встречную шайку, уходя к самому краю дороги. - А вон тот, лысый, неплох! Ставлю на него, ща всем по мордам даст.

- Если мы будем слишком галдеть, они сами могут напасть на нас. Предупреди других, друг.

Боги... какое же счастье было касаться разума Государя, звать его другом... И важным была не великая честь, а именно радость...

Но другие товарищи по Отряду не давали Берену права говорить с ними через осанвэ кента,  и беоринг не мог предупредить их об опасности. Разве что... мог наклониться к снаге, и хихикая зашептать что-то тому на ухо. Берен склонился к Гильдину.

Орки на дороге были поглащенны дракой, никто не смотрел на небольшой отряд, идущий по своим делам у края обочины: идут и идут, видать дело у них такое. Так что спутники, миновав дерущихся и ротозеев, так и продолжили путь по краю дороги.

Солнце уже клонилось к закату и сторожевые башни Острова были не просто все ближе, а уже, казалось, возвышались, нависали над дорогой. Берен заметил что и другие тёмные твари стараются втянуть головы в плечи и укрыться от незримых взоров, словно исходящих из башен и шарящих временами по равнине внизу. Но, хотя твари и старались спрятаться и отступить в тень, они все или плелись в сторону моста, ведущему  к Острову, или спешили проч от крепости. Спутники же держали путь на Север, и были единственные кто остался на основном тракте, и продолжали идти явно мимо Волчьего Острова.

Отредактировано Beren (03-12-2019 12:08:23)

Повелитель Волков задумчиво смотрел на пленника, привязанного к столу для допросов.

- Ответь мне, Энгватар - зачем? Зачем ты это сделал? - Повелитель Волков был правой рукой Владыки Севера, но Владыка не доверял ему (Владыка никому не доверял), и приставил Энгватара шпионить за Маироном. И чем это кончилось? Этот слабый дух, только и могущий что быть целителем, предал Мелькора, открыто помогал пленникам бежать, а когда не вышло - даже не отпирался, просто отдал себя в руки палачей, словно не знал что его ждет. - Зачем, Энгватар? - повторил Волк, склонясь над окровавленным собратом. - Почему ты перешел на их сторону? Разве они когда-нибудь дадут тебе столько могущества сколько давал Владыка? И почему ты просто не сбежал, хотя мог, зачем ты добровольно сдался?

Эти поступки были не логичны. И это раздражало Волка. Никто не будет добровольно идти на пытки, если их можно избежать, и если Энгватар пошел - конечно же за внешним проигрышем крылось что-то еще, что-то того стоящее. А Волк никак не мог уловить это что-то, и, значит, упускал нечто важное. Так что теперь, когда первый гнев был утолен, а Энгватар уже достаточно измучен болью, можно было переходить к допросам. К сожалению, целитель знал о допросах как в Ангамандо, так и о методах самого Волка, все что мог, так что с ним бесполезно было играть, оставалось рассчитывать лиш на умение допросчиков, и на слабость воли Энгватар.

- Ты ведь даже не можешь потерять сознание от боли, ты не воплощенный, - улыбнулся Волк, проводя кончиками пальцев по мокрому от пота лицу целителя. - Ответь, и получиш отдых.

Волк говорил с Энгватаром, но при этом чувствовал растущее беспокойство. Что-то было не так... Единственный из всех слуг Мелькора, Волк владел своей собственной землей и крепостью, и он владел этой землей как владеют наложницей. Даже Владыка Севера не имел той власти над Твердыней, какую Волк имел над Волчьим Островом, павшим Минас Тиритом, и окрестными землями. То что это была не просто его крепость, а его крепость силой взятая у эльфов и силой принужденная повиноваться ему... доставляло особое удовольствие. И сейчас, Волк чувствовал что что-то неуловимо изменилось в его владениях.Что-то... произошло. Стражи в башнях и на стенах ничего не докладывали, но от этого становилось не легче, даже наоборот. Что за некая скрытая угроза могла появиться в его землях?

Волк должен был идти и во всем разобраться сам. Но оставлять Энгватара на попечение других было нельзя - целитель и правда не мог потерять сознания от боли, и по тому палачи могли перестараться, не увидеть грань где просто разрушают тело.

- Отдохни пока, брат мой, ты заслужил, - пальцы Волка прошлись по волосам пленника. А потом повернулся к Больдогу. - Не трогайте его больше, тащите сюда мальчишку-феаноринга, допрашивайте его. Если кто-то из двоих заговорит, вернете обоих в камеру. - Волк усмехнулся. - В одну. Ты сможешь залечить мальчишку, Энгватар. А то, знаешь ли, из орков совсем плохие лекаря.

И Волк вышел, и едва не скачками направился в одну из сторожевых башен. Когда его взор заскользил по окрестным землям, твари внизу вздрогнули и пригнулись, словно почувствовали на себе взгляд, но ничего странного Волк не увидел. Разве что - вон тот отряд орков, идущий под навесом нагих деревьев. Они не пригибаются от его взгляда как прочие - в чем дело? Быть может их закрывают ветви, и это служет им защитой? Да нет же, не должно так быть.

- Приведи мне этих орков, - приказал Волк Ханору, второму в его стае, оборотню что в волчьем обличье звался Драуглин, а в другом выглядел как суровый, битый жизнью беоринг.

Волк видел что Ханор удивлен, и следовало дать разъяснения, ведь это не тупые рабы, а лучший его волколак - с чего Повелитель отправляет свою стаю привести каких-то орков?

- Этот сброд идёт по тракту на север, словно не должны как другие рабы сперва придти и доложиться мне. Быть может их вожак из наших и решил показать гонор? Если пошлю обычных орков, тот дурак может начать с ними препираться на глазах у всех, или даже напасть. Как понимаешь, мне такое открытое неподчинение на глазах у болтливых тварей не нужно. Возьми стаю и приведи сюда этих паршивцев.

***

Драуглин передернул ушами, и уже через пару минут, дюжина могучих духов, обращенных волколаками, выбежала из ворот крепости.

Мост и дорога мелькали под лапами, и вот волки уже окружили страптивый отряд.

Драуглин обернулся Ханором и вышел вперед.

Отряд шёл скоро: это было наилучшим сейчас. И потому, что делало шайку менее подозрительной - идёт не туда же, куда прочие, потому что спешит. И потому что позволяло скорей миновать этот участок пути - верно, самый опасный до ближайших окрестностей Ангамандо. Достаточно удалиться от омрачённого Минас-Тирита, чтобы и взгляд Саурона мог различить лишь малую орочью шайку, а не странности в её поведении...

Но похоже, счастье, что выпало отряду и позволило ему безопасно дойти до этих земель, закончилось. Тень легла на сердце прежде, чем к замаскированным подбежали гаурхот. Часто смотревшие сквозь Незримое эльфы издалека разглядели в бегущих не просто вражьих тварей из тех, на которых могли ездить орки, но падших майар в волчьем обличье.

Многие сразу же отступили назад, пригнулись, замерли, присели "от страха", продолжая изображать орков. Но Гилдин, Эдрахиль, Мэлелир, Гвэтрон, напротив, сразу же бросились вперёд, защищая Фелагунда, как и Берен. Когда всех их коснулся голос Финрода:

- Мы шайка, спешим на Север с докладом, - он знал, что заклятье защищало шайку даже в Незримом мире. Двенадцать тёмных майар... Куда больше было надежд и сейчас сойти за орков, чем победить их в бою.

Эдрахиль, услышав Короля, заозирался, будто достал меч от испуга, что рядом враги. Гвэтрон съёжился, сгорбился.

Кольцо волколаков, кольцо теней, кольцо подступающей мглы и обещаний кошмаров.

И внутри того кольца - круг друзей.

В том, что никто сейчас не поддастся гнетущему чувству, будто всё кончено, любой из стоявших рядом различит, что это лишь мороки и шёпоты Тьмы, да близость умайар, Фелагунд не сомневался. Лишь бы никто не выказал неподобающей оркам отваги, лишь бы волколаки решили, что оружие выхвачено из страха, от потери способности соображать...

Финрод не выступил из него вперёд, но и не укрывался: всё равно кажется слишком сильным. Мрачно посмотрел на оборотня, принявшего вид адана: мол,  что тут такое стряслось, набросились будто на врагов. Взгляд его казался красноречивым, злобным и хитрым. Заговаривать вслух Фелагунд не спешил: иначе, ни в чем не разобравшись, легче ошибиться.

- Куда-куда - на Север, ясное дело, - ответил Финрод, позволив себе не скрывать тревоги. Нужно было найти объяснение спешке... Или удивиться. Это замаскированные эльфы понимают, зачем бы за ними прислали дюжину умайар, а орки - нет, оркам такое особое внимание невдомёк. - Что стряслось, не по наши же вы шкуры? Остроухие опять наступают, что ль?

При этом он чуть повернулся так, что стал виден знак командира - и должно было стать ясно, какое множество орков было в шайке изначально. Заодно станет понятно, почему ещё командир мрачен и встревожен, а орки чуть что, паникуют и за оружие хватаются... "Орки" тем временем жались поближе к командиру, разыгрывая испуг и непонимание...

***

Саурону Энгватар не отвечал. Он не поймёт ответа. Он сам беседовал с Лагорталом - и обманул и использовал его. Когда Саурон пригрозил, целитель тоже вроде бы не ответил, счёл бессмысленным - по видимости - но он уже знал, что ответит...

Когда заговорил Больдог, Энгватар отозвался кратко:

- Знаю.

Эйлианта всё равно бы жестоко допрашивали, только отдельно от него. Сейчас же они могли встретиться - и, может быть, можно будет что-то предпринять.... Может быть, не удастся и всё равно будут пытать? Как сказал Саурон, лечить феаноринга будут орки: они могут погубить юношу. Могут? А вот и не могут. До тех, пока феаноринг нужен Саурону, он не допустит этого. Ему нужны ещё сведения.

- И по опыту знаю, что Эйлиант выстоит. Эта пытка будет бессмысленной, - Энгватар говорил это по видимости Больдогу, словно колебоясь или отчаявшись, а на самом деле Эйлианту. Целитель взглянул на юношу. - Однако, если его сейчас оставят в покое, я поговорю с Маироном.

- Не уступай им, - Эйлиант не знал, что может выдать целитель, недавний умайа; его пытали, чтобы убедить вернуться на службу.

"Итак, необходимо было явиться с докладом к Саурону - таков приказ!" - разумеется, ни Фелагунд, ни эльфы, ни Берен, как бы хорошо они ни маскировались и как бы ни были опытны, знать о том не могли. Отказаться или выдать своё незнание - означало неизбежный провал и пленение: дюжине умайар незачем истреблять столь странный отряд, а узнать, зачем и куда он движется на самом деле, волколаки и их господин пожелают наверняка.

А при встрече с Сауроном шанс всё-таки был: как сейчас их не распознали умайар, так может не распознать и Повелитель Волков. Да, в худшем случае Король сам шёл и вёл весь свой отряд в плен. Путь до Острова и его темниц ускорится лишь чуть-чуть, и всё же - Финрод сам вёл туда отряд, так как это давало больше возможности продолжить путь. Пока же нужно было объяснить своё нежелание исполнять "общеизвестный приказ".

Словно прижатый к стенке словами Ханора, " вожак" неохотно ответил:

- Проскочить думал. Повелитель Волков сразу увидит, сколько орков было в шайке и... сам видишь. А до Ангамандо, глядишь, добрал бы, - о том, что такое бывало, Фелагунд знал. По тем оркам, которые их приветствовали и радовались, что большой командир не потребовал их себе. - Не проскочил.

Пусть думают, что командир мрачен, потому что предвидит доклад Саурона в Ангамандо о его неудаче.

***

Тем временем Энгватар вновь встретился с Маироном. Он был измучен, но думал сейчас более о юноше-феаноринге. Юноше, которого он вначале мучил сам своим лечением за отказ  принять это лечение по доброй воле... И ещё возвращался мыслью на века назад, в Ангамандо... Зачем он не ушёл ещё тогда? От страха, что бросят в застенок самого? Теперь - бросили, и он сам не хотел прятаться и бежать...

- Мы давно знаем друг друга, так что... давай обговорим условия. Если я отвечу, зачем я так поступил - что получит Эйлиант?

Финрод последовал за волколаками, за ним потянулись и остальные: вначале притихшие, как бы напуганные, потом начиная толкать,  задирать друг друга. Достаточно уже тренировались, чтобы это не выглядело неловким и непривычным.

Они держали путь на Остров, на встречу с Сауроном, но напряжение и тревога не только у Финрода и Гэллвэга, а и у многих, смешивались с надеждой, что стала крепче, чем недавно. Ещё больше ощущали, что их хранит судьба.

Потому что одна опасность, и великая, казавшаяся почти неотвратимой - миновала. Когда к идущей на север "шайке" бросились волколаки, и многие выхватили мечи, мала была надежда, что всё завершится - так. Никто из дюжины умайар ничего не заподозрил. Волколаки приняли Финрода за "своего", а остальных - за его орков.

Одиннадцать эльдар и человек дошли без помех до захваченной Сауроном долины Сириона, встретили по пути не одну крупную шайку, столкнулись с двенадцатью умайар - и все живы и свободны, их сопровождают, а не конвоируют, как пленных.

Могут так, живыми и свободными, уйти и от Саурона, из былого Минас-Тирита. Только посмотрят вблизи, во что он превратился... Так думал Финрод, и не он один.

***

Саурон заговорил о Маитимо, о том, что делали с ним, не зная, что Энгватар ненавидит его за Маитимо сильнее, чем некогда за пренебрежение и приближенность к Владыке. Собственно, тех причин давно уж не было: и Энгватар не был более никем не ценимым слабым умайа, но лучшим целителем, а после - следил за Сауроном, ожидая, на чём его можно подловить; и когда горделивого Маирона отослали Унголианту искать, этого было бы довольно для отмщения за былое презрение. Тех причин не было, но появились новые...

Ненавидел целитель Волка за Маитимо, желал отомстить за него - а даже имени его почти не произносил. Желал уйти на Химьярингэ, и именно на Химьярингэ - но и Лагорталу, решившись сказать о том, ни имени не назвал, ни обмолвился о том, что некогда скрывал ото всех. И временами причинял муки пленным воинам Дома Феанаро, даже не связывая их с Нолдораном... что он скажет теперь?!Воспоминания о Маитимо были словно в землю зарыты, хотя всё равно просачивались, прорастали и помимо желания. Но на лице Энгватара, как всегда, не отразилось ничего неподобающего. Если бы уехал с Лагорталом, возможно, заговорил бы и о Маитимо с ним, решился бы... но не с Сауроном же! Вот ненависть можно было и не скрывать...

- Предлагаешь мало и расплывчато, словно неискушённому пленнику. Никому после Нолдорана не выпадала столь же тяжёлая судьба: что на пленного незачем время тратить, теперь понимают куда раньше. Тамошние палачи будут не упорнее тебя, арсенал пыыток у тебя широкий, изобретательности хватит на пятерых... я соглашусь, а Эйлиант в итоге получит ничуть не меньшее здесь, чем получил бы так. Скажи чётко, без двусмысленности: что он получит или от чего будет избавлен? Впрочем, за то, что Эйлианта буду лечить я, и при этом ты обещаешь, что я всегда, когда это будет требоваться, смогу лечить нолдо полноценно, могу кое-что сказать.

Волк ухмыльнулся, видя ненависть Энгватара. Значит слова об Эйлианте и его участи попали в цель. Это была хорошая новость.

Другая хорошая новость была в том, что Энгватар все равно пытался выбить уступки для себя, как поступил бы и любой Темный. А значит - целитель еще не потерян для Владыки.

- Ты ловко придумал, Эвег. Чтобы ты в всегда мог оказать помощь феанорингу, ты сам должен быть цел, не так ли? Хорошо, это может быть ценой за твой рассказ. Но - подумай о большем. Ты все еще можешь одуматься и вернуться назад, и никакая пытка не коснётся тебя вовсе. А я дам тебе достойную награду, прикажу терзать для тебя пленных день и ночь, стольких, скольких ты пожелаешь, с любыми ранами и отравлениями. Ты будешь не просто лечить, я буду служить тебе и истязать для тебя любого из пленных, кого скажешь. Хочешь - мы вместе допросим того гонца из Нарготронда, что был пойман недавно? Он очень разговорчив, я уже многое из него вытянул, если ты присоединишься, мы окончательно сломаем пленника, а славу разделим пополам.