Арандур проснулся до рассвета, к последней страже. Воин разбудил любимого командира, тронув за плечо, и занял свое место в круге, вокруг ложа лорда. А Астоворимо осторожно вышел из шатра, и накинул  плащ.

Не смотря на весну, ночи были холодные, а здесь - еще и промозглые. Туман сгустился, и тек белой рекой на уровне колена.

Арандур, мягко ступая, ушел к западной стороне лагеря, где, вдали от костров, стояла первая стража.

***

Прошло достаточно времени, прежде чем Барэнор тоже вышел из шатра, и обратился к стоящему на часах Хисио. Слова в тумане звучали глухо.

- Вряд ли здесь это удастся, - засмеялся нолдо. Он был немного знаком с атани Дортониона, и по  ому продолжил. - Но утро будет погожее, только подожди. А ткань, что ткут эльфы, не так легко намочить дождю и росе - даже кажущаяся сырватой, она сохранит твое тепло. Запахнись в плащ, и вставай рядом. Смотри как красиво.

Отстояв волчью стражу Нарэлин привычно провалился в сон. Он любил час-перед-рассветом как раз за то, что после него можно было поспать в привычной и дарующей покой обстановке просыпающегося лагеря. А потому, когда сегодняшние кашевары принялись за свое дело он как раз отправился к ручью, где и столкнулся с целительницей, как раз возвращавшейся в лвгерь. Нолдо с улыбкой помахал ей рукой, показывая, что с ним все в порядке и продолжил свой путь.
Когда он вернулся - все уже собрались у костра в ожидании завтрака.

Отряд торопился - Минас Тирит еще стоит, но сколько еще продержится, да и каждый день  что им нужно держаться дорогого стоит. Но лошадям, да и всадникам, был нужен отдых, что бы оставаться готовыми к бою. К тому же Астоворимо не хотел вести отряд через опасный путь ночью, но зато хотел максимально двигаться в светлое время. 

Едва забрезжил рассвет, как лагерь стал подниматься и сворачиваться; быстрый завтрак - и с первыми лучами солнца, эльфы двинулись в путь.

Погруженный в заботы, нолдо даже не подошел к Барэнору, за которым взялся присматривать, и к которому сам не заметил, как успел привязаться.

Но пока шли сборы, у всех желающих было время на быстрый разговор между делом.

Позавтракав одним из первых, Хэлканаро быстро свернул свой плащ и отправился к лошадям. Поговорить можно и позже, а вот четвероногий друг снисходительности не простит. Не то, чтобы в затягивании ежеутреннего ритуала заботы о коне был толк - просто ему нравилось беседовать с норовистым животным. Да и понимать друг-друга за это время они стали намного лучше.
Не то, чтобы его радовала предстоящая "прогулка" по ядовитым землям, но подготовиться к ней определенно стоило. А потому перед тем, как тронуться в путь нолдо набрал лишний мех воды для себя и для лошади - весу от них немного, а проку - куда больше.

Дева сочувственно посмотрела на адана: наверняка в плену всякого навидался, да и на себе почувствовал, что такое Тьма. Реакция его тела на длительное заключение неприятна, однако вполне ожидаема, а вот за разум Барэнора слегка тревожно. Целительница считала его достаточно сильным, однако это не повод тратить слишком много сил, не дождавшись окончательного излечения.

— То, что тебя тревожит, достаточно естественно — если можно это так назвать — не стоит так тревожиться, — Элемирэ считала, что адану стоило бы отдохнуть, а не рваться в путь, однако в этом он напомнил ей нолдор: те тоже вскакивали, как только могли, и стремились в дороге или в бою наверстать упущенное время, что провели в постели. Вероятно, оно и к лучшему: тело будет уставать сильнее, однако дух оправится. — Я не настаиваю, но тебе стоит спать ночами, и не стоять на страже; крепкий сон станет залогом того, что ты поправишься как можно скорее. И, пожалуй, перед следующим ночлегом я хочу заварить тебе целебный настой.

Тэлерэ на несколько мгновений задумалась, глядя на собирающийся отряд.
— Что же до морока... Я не могу с уверенностью сказать прямо сейчас, подтвердятся ли твои опасения, однако, если ты позволишь мне заглянуть в твой разум, возможно, смогу помочь.

-  Я думал как раз встать на страже следующей ночью, если достанет сил; но, по твоему слову, постараюсь лечь - хотя сплю я не то чтобы крепко.

Целительница ничего не ответила на расплывчатое обещание адана, лишь улыбнулась: все они — вне зависимости от расы и происхождения — столь безрассудны в своём стремлении как можно быстрее пригодиться, не бездействовать. Ну просто как мальчишки... Тэлерэ и близко не была первой по прожитым годам среди своего окружения, однако часто ловила себя на мысли, что многие ведут себя очень по-детски, особенно нуждаясь в помощи. Стыдятся слабости, боятся быть ненужными или же стать обузой.

- Конечно, смотри - что мне нужно вспомнить?

Не то, чтобы стоило вот так, перед долгой дорогой, заниматься столь ответственным делом, однако с этой проблемой лучше немного задержаться сейчас, чем позже пожалеть о не оказанной вовремя помощи.
— Подумай о том, что именно тебе недавно привиделось, а дальше твой разум сам найдёт нужный путь, — Элемирэ приготовилась мягко, плавно найти путь в столь доверчиво открытых ей мыслях адана; попытаться увидеть, понять хотя бы признаки того, что его тревожит.

Элемирэ будто окатили ледяной водой и вытолкнули на мороз, по коже пробежались неприятные мурашки: слишком яркие  воспоминания. Живое воображение дало ощутить на себе и удары, и твёрдый пол в камере, и бессильную ярость.

- Вот, это - недавнее, в крепости уже виделось, пока мне помогали.

Дева внимательно посмотрела на адана: какая всё же сила скрывается в том, кто прожил, казалось бы, так мало лет.
— Ты сам оживляешь свои тени, — негромко произнесла целительница. — Но не тревожься, со временем всё утихнет. Если хочешь, я могу попробовать помочь, — Элемирэ запнулась, подбирая достаточно понятное и в то же время ёмкое пояснение, — немного приглушить те образы, что витают в твоей памяти, сделать их не такими яркими. Моментально это не поможет, однако со временем тебе станет легче.

Это должно помочь. Адан переживает гораздо сильнее, однако и забудет случившееся, как ночной кошмар, спустя довольно недолгий срок - восхитительная особенность людского разума. Нельзя полностью убрать эти ощущения, однако можно сделать их более серыми, немного обезличить. Вскоре забудутся мелкие детали - запах крови, сухость во рту от жажды, грязь на одежде, прикосновения... После отступят кошмары, уйдут из памяти лица надзирателей.
В конце-концов, постепенно всё останется сумрачной тенью пережитого, однако не будет более тревожить разум.

Конечно, так или иначе Барэнор придёт к этому и сам, без помощи извне, однако так он будет ещё очень долго возвращаться во тьму и будить чудовищ. Если же примет помощь, прямо сейчас всё не забудет, однако через несколько вмешательств ему станет лучше.

- Забыть? 

— Не совсем забыть. Ваша память, она милосердная — со временем воспоминания становятся более блеклыми, нужно больше усилий, чтоб вспомнить всё, что было. Мы так не умеем, — Элемирэ немного грустно улыбнулась: с одной стороны, ей и самой хотелось бы не столь ярко и остро помнить всё до мельчайших деталей, а с другой дева могла лишь представить, как это — забыть. И не была уверена, что, предложи ей такую возможность, согласилась бы на подобное. Но для адана подобное состояние является естественным процессом, всё, что требуется — немного его ускорить.

  - Но немного, так что я не забуду заодно товарищей, и тех, кто был со мной в плену, живых и павших, и врагов тоже? Это было бы хорошо...

— Ты будешь их помнить, стирать память — это неправильно, да и мало кто сможет. И согласится, — целительница терпеливо объясняла встревоженному Барэнору очевидное для неё, ведь для адана это было в новинку. Не стоит ему переживать ещё и за это.

- И... извини, что говорю, но нам вот-вот придётся поспешать...

Элемирэ и сама видела, что пора в дорогу, и ненадолго задумалась, как поступить. Пожалуй, приступать к лечению немедля бессмысленно: слишком трудоёмкий процесс, а за один раз, поспешив, можно и навредить. Барэнор явно переживал, что в предстоящей дороге вновь увидит что-то не то, и сейчас его можно лишь приободрить. Эта часть дороги будет трудна и для неё: дева вспомнила вчерашние разговоры у костра и внутренне содрогнулась. Даже если всё сказанное окажется преувеличением, это будет нелегко.

— И то верно, — целительница улыбнулась адану. — Нам тоже стоит собираться в дорогу, думаю. Если ты решишься принять мою помощь, это всё равно займёт время, и приступать сей же час не слишком разумно, ибо отнимает силы, необходимые для дороги. Поэтому — в путь, и не переживай. Всё будет хорошо, ведь рядом с тобой товарищи.

С первыми лучами солнца отряд двинулся вперед. Вначале дорога лежала через Дор Динэн, край, как слышал Астоворимо, пустынный и тихий, полный туманов, укутывающий звуки в вату. Орки, на допросе, говорили что их шайки, бывает ходят тут - что же, надо быть бдительными, хотя вряд ли твари сунутся на древнюю дорогу, проложенных еще в Эпоху-под-звездами возле самой границы Дориата.

- Как рука? - слегка улыбнулся Астоворимо молчаливому Хэлканаро, когда все садились на лошадей, и выступали.

Рассекая грудью коней бесплотные нити тумана, отряд ехал вперед. По подсчетам путь должен был занять не больше двух-трех дней, а там уже долина Сириона.

- Надо же, - удивился Арандур, - уже давно встало солнце, а птицы молчат.

Утро прошло спокойно - как Хэлкэ и предполагал. В дорогу не хотелось - но тут уж ничего не попишешь. Нужно быть последним безумцем, чтобы скучать по этим гиблым местам. Но надо так надо.
- Как рука?
- Уже все в порядке. - нолдо продемонстрировал командиру чистую ладонь и перестроился поближе. Благо свободный строй это вполне позволял.
- Как поедем?

Арандур довольно кивнул, видя лёгкий розовый след на руке и так испещренной шрамами. Даже проходя, война на всех оставляла следы, у кого-то на теле, у кого-то на душе, у кого-то и там, и там.

- Мы будем держаться дороги что проложена здесь ещё до нашего возвращения в Нолдолондэ, - ответил Астоворимо на квэнья, ибо этим языком пользовался он чаще всего, а так же эльфы его канты, состоящей почти полностью из нолдор. - Дорога идёт вдоль самой границы Дориата, и орки и пауки по тому не смеют соваться близко. Как мне известно. Так это или нет,нам предстоит узнать.

С другой стороны от Астоворимо пристроился Барэнор, и феаноринг был искренне рад видеть рядом этого атана, светлого как... Феаноровы лампы, пусть будут феаноровы лампы.

- Я вспоминаю теперь рассказы, что в этом землях нет ни зверей, ни птиц, - задумчиво отозвался эльф. - Но почему, я не знаю. Тень не падает на эти земли, и я не чувствую в них зла, однако они пустынны.

Туман стал словно отступать, втягиваться назад, за спины, к реке, и вскоре лишь рваные нити в низинах путались меж ног коней.

- Земли на краю средоточения двух сил враждебных друг-другу не могут быть спокойны. - Хэлкэ пожал плечами. - Мэлиан все же майя. Ее силы сродни тем, кто избрал своим домом Аман. То же, что живет в Нан Дунгортеб - сложно назвать "светлым". Иногда мне кажется, что эти твари темнее самой тьмы, что подвластна Моринготто. Так что хорошо, что нам - туда - не надо.
Аглонец говорил об этих землях без страха, скорее о чем-то сожалея.
- Да и к Завесе близко подъезжать не стоит - мало ли, что взбредет в голову дориатрим. Обычно они по своим не стреляют, но поручиться за это не может никто.

Астоворимо покачал головой.

- Я не знаю, к сожалению ничего об этих землях доподлинно. Но все же... мне что-то напоминает это место. Ты бывал возле озера Тар-Аэлуин в Дортонионе? Это озеро почитают священным, и там где очень тихо... как здесь. Я помню что я ещё удивился тогда - священное место, в котором чувствуется благословение аина, но ни птиц, ни зверей вокруг... И тут, словно так же. Но, как я говорил, я не знаю доподлинно. Если озеро Тар-Аэлуин благословила Мэльянна, то кто освятил эти земли? Но, так или иначе, я согласен с Хэлканаро, и не стоит слишком приближаться к Завесе.

Хэлкэ некоторое время ехал молча, впитывая тишину окружающего пространства, перемежаемую топотом лошадиных копыт и тихой беседой конников. Пытался сравнивать ощущения с теми, что помнил - и не находил сравнений. Это место всегда было иным - и нельзя было предсказать, что встретишь за следующим поворотом.
- Кано, мы будем ехать до вечерней зари, или ты все же планируешь дневную стоянку?