Даннавэн
Утки, взлетая, окликали друга друга: «Как ты?» - «А как ты?» Они направлялись в дальний путь, в неведомый Харад. Даннавэн, как и её родичи и знакомые, понимала под этим словом не страну, а просто южные земли: ведь само слово «Харад» и означало «Юг». Именно в эту пору, в пору осеннего перелёта птиц, в сердце Даннавэн временами рождалось желание странствий. Если к тому не было помех, она уступала этому желанию, но не покидала пределов Линдона, обходя или объезжая его по кругу. Вначале на юг по побережью до Барандуина, затем несколько вверх по его течению, на север лесами вдоль Эред Луин и далее до Митлонда, и лесами Форлиндона на север, и, наконец, по побережью обратно до дома.
Даннавэн нравилось смотреть, как сине-зелёная морская вода вливается в коричневатый Барандуин, и она могла подолгу не отводить глаз от этого зрелища. Однако в прошлом году топоры эдайн стучали за самой рекой, и она не увидела знакомых вязов, что под ветром всегда ласково гладили друг друга ветвями. Зато хорошо видела, как лысел и сиротел южный берег.
Так сиротело сейчас озерко без птиц, но они-то вернутся весной, а срубленный лес по весне не вырастет. Утки вновь закрякали, теперь - прощально; сколько раз она слышала это кряканье, а сейчас оно отчего-то показалось ей знаком.
Вдали слышался стук копыт. Вскоре к озеру подъехал один из слуг:
- Приветствую, госпожа Даннавэн!
- Какие вести ты несёшь? - спокойно спросила она. Встревоженным всадник не казался.
- Ваш супруг собирает семейный совет и хочет видеть вас вместе с сыном в башне.
- Благодарю тебя, Аэборн, - отозвалась Даннавэн.
От озера до дома было всего полтора часа езды; слуга не медлил, не желала медлить и Даннавэн.
Оставив коня у башни, она поднялась наверх по витой лестнице и приветствовала мужа.

Орофер
-Приветствую тебя,о прекрасная супруга моя, Даннавэн!И тебя, сын мой.
Орофер казался встревоженным и мрачным, его настроение пахнуло суровостью первых осенних заморозков.
Орофер обернулся к окну башни и пару минут смотрел в осеннее небо,собираясь с мыслями.
Когда же он обратил свой взор к супруга и сыну,лицо его было исполнено решимостью.
-Прекрасная Даннавэн, - Орофер протянул руку к ее волосам и бережно освободил запутавшийся в них золотой лист. -Осень на пороге, а мы не встречаем ее в лесах.- Задумчиво протянул он, любуясь Даннавэн.
Орофер снова ненадолго задумался. Башня погружалась в тишину. Садилось осеннее солнце, рдея на белом, холодном камне башни .
-Помнишь, Прекрасная, я рассказывал, как раньше мы встречали Осень? Король Дориата приглашал всех на Осенний Праздник, мы с его свитой мчались с утра до ночи,а потом возвращались с добычей.А девы в зелёном и золотом встречали нас с кубками зрелого терпкого вина, алого как закат и подносили прекрасные одежды. Король устраивал пир,а лучший охотник удостаивался награды и гордо восседал возле Короля.Мы путешествовали по самым прекрасным лесам Дориата и светлячки собирались стаями,освещая нам дорогу. Я помню голос Даэрона. Когда он пел, гасли все костры и песня лилась в свете предвечных звезд, средь них летел его голос. Где Даэрон? Где прекрасные залы Менегрота? Пали под мечами сородичей...
-Скажи, Даннавэн, давно ли смеялась ты?Не давят ли эти гостеприимные стены на тебя?Давно ли ты чувствовала себя Свободной?
-Я устал от этих белых башен.Дух мой скучает по безбрежным и прекрасным лесам.Враг повержен.Много ли у нас осталось дел здесь, в Линдоне? Я помню чистый воздух лесов, сейчас там должно быть, пахнет лёгкой грустью и каждая берёза оделась в лучший золотой наряд для нас. А мы здесь. Не чувствуешь ли ты тоски по Лесу?-Вопросил Орофер.
- Мне грустно видеть, как мы живём здесь, среди Нолор. Государь разрешает Элайн рубить леса на корабли. Сможем ли мы видеть край этот разоренным и жалким?
-Сын мой, ты юн и горяч, -Орофер перевел взгляд зелёных глаз на Трандуиля - но ты ведал жизнь лишь  в покое и процветании. Захочешь ли странствовать и переносить тяготы пути? Здесь ты сможешь быть возле Короля.Ты волен решать где и с кем остаться, и если Вы решите жить здесь,то и я смирю свои порывы.
-Меня давно тянет на Восток. Я помню леса Вод Пробуждения...Вот где спокойствие и сила, вот где Покой, вот где в мире с Лесом живут эльдар. И сердце мое там.
-Вы дороги мне, и я за вас в ответе. Нечестно и несправедливо против вашего желания звать вас в Путь. Выскажитесь и вместе мы примем решение, остаться здесь нам, или искать лучшей доли там, где поёт сердце.
Орофер завершил свою речь и в молчании смотрел на родных. Горечь в его глазах сменилась решимостью и спокойной силой. Он ждал ответа.

Трандуил
Родители вспоминали вслух былые осени — дориатские и оссириандские, и Трандуил всё лучше понимал, что ошибся в своём предположении. Речь идёт вовсе не о врагах — хотя, несомненно, отец собрал совет не для того, чтобы предаваться воспоминаниям вместе с Даннавэн.  И не для того, чтобы сказать о том, как тяжело ему в этих стенах, на этом берегу, рядом с голодрим.
Трандуилу тяжело не было — разве что из-за того, что страдал Орофер. Музыка Моря, которую он слышал с детства, волновала его, а не пробуждала тоску, как в отце, и, в меньшей степени, в матери. Эта башня, как и стены Харлонда, для него была не заменой утраченному, а родным домом. Он не раз любовался каменной резьбой стен и очертаниями арок, равно как и лесами, которые чем восточнее, тем были гуще. Да и к соседям-голодрим относился легче: с юных лет он много раз встречался с ними в Харлиндоне и Форлиндоне, хотя в его память и врезались рассказы Орофера о гибели Дориата. Но иное дело — встречаться, а иное — подчиняться их власти.
- Мне грустно видеть, как мы живём здесь, среди Нолор. Государь разрешает Эдайн рубить леса на корабли. Сможем ли мы видеть край этот разоренным и жалким?
- Государь Гиль-Галад уже дозволил своим союзникам распоряжаться и лесами Линдона? До сих пор они не заходили за Барандуин, - спросил отца Трандуил. Ещё произнося это, он осознал — не столь уж важно, ответит ли Орофер «да, отныне наши леса под угрозой» или же «нет, но это может случиться в любой из дней». - Я понимаю, отец. Во владениях Государя голодрим всё произойдёт так, как повелит он. Если он пожелает передать Харлиндон дунэдайн или начать войну — здесь мы можем лишь принять его волю. Если не уйдём туда, где только мы будем решать, как нам жить.
Трандуил шагнул к отцу, и на его плечо легла полоска закатного света.
- Сын мой, ты юн и горяч, но ты ведал жизнь лишь в покое и процветании. Захочешь ли странствовать и переносить тяготы пути? Здесь ты сможешь быть возле Короля. Ты волен решать где и с кем остаться, и если Вы решите жить здесь,то и я смирю свои порывы. Меня давно тянет на Восток. Я помню леса Вод Пробуждения...Вот где спокойствие и сила, вот где Покой, вот где в мире с Лесом живут эльдар. И сердце мое там. Вы дороги мне, и я за вас в ответе. Нечестно и несправедливо против вашего желания звать вас в Путь. Выскажитесь и вместе мы примем решение, остаться здесь нам, или искать лучшей доли там, где поёт сердце..
Орофер замолчал, ожидая ответа. Высказав лежавшее на сердце, он смотрел спокойней.
- Леса у Вод Пробуждения, - почти заворожённо повторил Трандуил. Слова отца выткали в его сознании образ вод, полных покоя, несхожих с вечно волнующимся Морем. Вод, полных бессчётных  звёзд... -  Мы можем увидеть их — первую родину эльфов? Я не стану  искать возвышения при Государе Гиль-Галаде, отец мой, да и могу ли достичь того, не будучи в родстве с голодрим? Ты был советником Королей, ты помнишь Воды Пробуждения, но разве он ищет твоего совета?
На миг он умолк, чуть нахмурившись, и затем спросил Орофера:
- Я буду рад держать долгий путь через леса, реки и холмы, пройти древними и незнаемыми тропами, узреть цветы и травы, что не растут здесь. И трудности путешествия скорее влекут, чем страшат меня. Но мой дом — здесь, в Линдоне. Моему сердцу дороги его леса, рощи и башни, его ветра и песни. Скажи, отец: ты ведёшь речь о долгом путешествии — на годы ли, на века ли? Но при этом дом и друзья будут ждать нас здесь, на берегу? Или о дороге без возврата?
Трандуил провёл рукой по стене дома, вопросительно глядя на отца, и в его глазах отражалась вечерняя заря. Он спрашивал, не возражал - не спорить же он с самим собой, только что твёрдо сказавшим о том, что здесь им, эглат, ничего не решить и ничего не сберечь. Впрочем - пожалуй, что и спорил, мысленно: его чувства в этот час были противоречивы.
Но Орофер долго терпел и долго тосковал; теперь и Даннавэн горько произнесла «Оссирианда больше нет». Неужто заставлять их страдать долее из-за его колебаний?
"Я не поступлю так. Я только хочу знать, к чему мне готовиться".

Даннавэн
Даннавэн не могла бы скоро успокоиться, разве что сдержать себя. Сегодня она лишилась родной земли. Так день за днём опадали листья, и замирали соки под корой, и холодел воздух, но всё длилась осень, а в один из дней наступала зима. Тем сильнее она желала двинуться в путь — эллет знала много целебных снадобий, но для неё самой лучшим средством от непокоя, тоски и даже горя была дорога. И тем сильнее желала убедить Трандуила уйти с ними.
Будучи взрослым, он мог решить остаться или повременить с уходом - Трандуил был сыном Линдона и сыном своей Эпохи. Но она не желала ему спустя несколько веков пережить то же, что и она сейчас. Трандуил был прав: Государь Гиль-Галад мог даровать часть земель Линдона дунэдайн, это было  в традиции голодрим — выделять союзникам часть своих владений, не ставя никаких условий. Нельзя сказать, что Даннавэн не любила Смертных как таковых: среди них были не только достойные, но и великие и славные, как Берен. Но что творили со своими землями именно эти пришельцы — она уже видела. И догадывалась, что сказать Трандуилу, чтобы его решение и его путь были легче:
- Знаю, что тебя тревожит, сын мой. Не останется ли твоё сердце здесь навеки, не будешь ли ты вспоминать Линдон с той же тоской, как твой отец — Воды Пробуждения? Этот край не останется таким, как был в дни твоего детства или каков он ныне — люди могут скоро изменить его. А вдали от него ты сможешь обрести и новый дом, и новую  родину. Если не веришь, что такое возможно — спроси своего отца, сожалел ли он, что последовал за Элу Тинголом...
Сама она считала свой вопрос риторическим — после всех слов и песен Орофера о Дориате.
- Я зову вас уехать навсегда. Позвать всех, кто захочет с нами выйти в путь туда, где нет горькой памяти, где жизнь продолжается, где среди вечных беспечальных лесов расцветёт твоё будущее и где будем счастливы мы с тобой, Даннавэн! - она отпустила руку Орофера, и тот обнял сына. - Вот и ответ тебе. 
А затем её саму.
- Здесь мой закат, а на востоке и мой восход.
- Я буду искать его вместе с тобой. И, надеюсь, обрету, - ответила Даннавэн. Её голос звенел глубокой печалью; но неужели она стала бы убеждать сына в том, во что не верила сама? В лесах востока жили её родичи, нандор, иные из которых и ранее приходили в Оссирианд. И там она могла найти край, куда больше схожий с  Семиречьем её юности, чем нынешний Линдон — густые леса, коим не грозят топоры людей, усердие каменщиков... или морские ветра, меняющие побережье. Как тот, что ныне трепал её платье и волосы.
- И всё же повторю: думаю, с нами пожелают уйти немногие, - мягко произнесла она. - Потому, что многие наши родичи, видя тех же нолдор, вспоминают иное. Тех, кто спас их от гибели в лапах орков, освободил из плена, задержал разрушение их земель; тех, кто жил рядом с ними, как друзья, на Баларе и в Гаванях Сириона; тех, кто защищал Эльвинг от своих же родичей из Дома Феанора. Те, для кого важней эта память - останутся здесь. Прошу тебя: храня память о павших, будь справедлив и к живым — Государь Гиль-Галад, как и большинство его подданных, не обращал меч против родичей...
Северный ветер побудил её тесней прижаться к супругу и произнести:
- Мне думается, мы должны предупредить о своём уходе и его, и сына Эльвинг, взяв с собой немногих друзей и слуг; и лишь затем, вернувшись, позвать с собой других и узнать — кто же уйдёт вслед за тобой.
Она начинала обсуждать подробности ухода, и это означало: для неё решение уже принято.

"Время пришло" - думал Орофер. И сразу, мгновенно, тоска и горечь сменилась радостным предвкушением. Он давно думал о переселении. Орофер за свою длинную жизнь успел повидать немало, пережить двух Королей, гибель двух Королевств, множество Великих Войн и простых битв с Врагом в разных обличьях. В его размышлениях не было четкости, но сейчас, сразу все стало выстраиваться.
- Выступим, как будем готовы. Сейчас нужно оповестить всех, может быть кто-то захочет присоединиться к нам. Нам потребуются охотники, снаряжение для долгого пути. Кто знает, что нам встретится там!Мы должны быть готовы ко всему. Возьмем шатры, им не одна сотня лет, но они как новые, они часто нас выручали, выручат и теперь. Поедем верхом, возьмем запасных лошадей, фургоны. Нужен провиант, оружие на годы. Нам нужны разведчики, охотники, целители и все, кто готов вести непростую походную жизнь. И конечно все возьмут свои семьи, поэтому двигаться будем медленно.
- Плохо, что осень в разгаре, но мы можем пройти южнее и тогда кони наши будут сыты, да и с дичью будет проще. Нужно продумать наш путь.
- Сун, - обратился Орофер к Трандуилу и положил изящную и сильную руку ему на плечо. - Ты уже взрослый, но видел спокойную жизнь. Готов ли ты стать опорой мне и помогать в сборах и походе? Мне нужна верная рука, на мне ответственность за всех, кто поедет с нами. Готов ли ты, мой юный сын встретить спокойно и твердо все невзгоды, которые могут выпасть на нашу долю? Защищать мать и остальных? - Орофер испытующе смотрел на сына. Он был горд юным эльфом, и верил в его великое будущее.
"Этот поход должен стать испытанием и началом возвышения Трандуила. Я верю в него. Он молод, умен, изящен, искусен в охоте. ОН вобрал все лучшее от меня и Даннавэн!"
- Даннавэн, любовь моя, ты знаешь все без слов. - он ласково взял нежную и хрупкую ладонь супруги в свою - сильную и горячую руку. Ты знаешь, время пришло, так будет лучше для нас всех. Я помню твою стойкость во всех переходах, да и лесная жизнь привычна для тебя. Нам многое нужно будет делать самим. Если ты захочешь ехать как госпожа в карете и на пуховых перинах, то так тому и быть, но не неволю тебя, если ты захочешь стать главой для женщин, отправившихся с нами, я дам тебе хорошего коня и смирюсь со смены прекрасного платья на дорожный костюм охотника. Выбирать тебе, я приму твое решение. Ты прекрасный целитель, ты знаешь душу Леса. Я доверяю тебе и люблю. - Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
- Трандуил, я объявлю нашим близким, ты собери и проверь снаряжение, себе в помощь возьми менестреля, он запишет все, что должно записать. Также возьми всех, кого захочешь. Проверь все, особенно, чтобы шатров хватило на всех. Тебе я доверю разведку и охоту, думаю, по юности твоей тебе скучно будет считать мешки с едой, а охота будет по вкусу. Назначаю тебя правой рукой в этом походе.
Башня преобразилась. Стылый ветер теперь казалось, звал в путь, солнце манило на восток, леса шептали - ждем тебя, найди покой под нашей сенью.
Семейство синдар собиралось в путь. В природе всему свое время, время оставаться, время уходить, время грустить и время радоваться. "В этот раз терпкая грусть осени будет с лихвой разбавлена легкостью походной жизни. "- весело думал Орофер. В уме он уже был в дороге.