-  Этот умайя со своими людьми перевез меня из другой ставки слуг Врага - тоже человеческой, в стороне отсюда.
Нолдо слушал рассказ Элерондо, но при этом не забывал крутить головой и прислушиваться к звукам вокруг.

- Интересовался... наследием Тэлперинкваро, но прямых вопросов не задавал.
Астоворимо кивнул - в пленнике несомненно признали лорда, следовательно он мог что-то знать о Кольцах. Только вот... Аракано снова окинул ... друга... взглядом - никаких признаков ран или побоев. Быть может его пытали стараясь сорвать аванирэ? Нолдо непроизвольно передернул плечами, вспоминая свой опыт. Но не было похоже что бы кто-то пытался победить его волю - полуэльф выглядел немного усталым, но не изможденным. Как  могло выйти что умаиа поинтересовался тайной Колец, а не услышав удовлетворяющего ответа не стал настаивать? Тревожно было то, что чистосердечно поведал Элерондо.

- Лишь предлагал дать ему клятву, что не причиню вреда ему и его воинам.
Обычно Астоворимо не мог похвастаться что его лицо способно передавать гамму чувств, но сейчас брови нолдо взлетели. Он издавна знал сына Эарэндиля, но никогда близко (от чего и удивился что лорд Имладриса дал  роквэну имя друга; много воды утекло с тех пор когда и Арандур был лордом - ни владений, ни его народа не уцелело и теперь он был просто роквеном, скрывающим себя под именем Изгнания). И все же нолдо уловил едва заметную дрожь ярости в голосе Элерондо. Тихий и злой смех сорвался с губ феаноринга, отражая его собственное возмущение и гнев.
Третья ловушка осталась за спиной.

- Когда Темный услышал, что кто-то идет, развязал и отдал меч, а людям приказал ждать у входа с оружием наготове. Сообщил мне, что в ловушку попал ещё один из квэнди. Дальнейшее ты видел.
Аранано тряхнул головой. Удивление, не понимание, гнев, опять непонимание, подозрение, и чувство нереальности происходящего переполняли эльфа.

- Я, наверное, никогда не слышал ничего более странного. - раздался в ответ тихий и лишенный эмоций голос Астоворимо.

- Я хотел бы верить, что мы устрашили тёмного духа, или сорвали ему воплощение замысла. - закончил полуэльф, хотя сейчас он как никогда походил на нолдо и отпечаток Лордов чувствовался в нем. И от этого было еще тяжелее. По тому что...

- Нас отпустили. - голос нолдо неуверенно дрогнул и по этому было не понятно спрашивает он или утверждает. - Тьма не знает милосердия. Она никогда не отпускает пленников, если не считает что может их использовать. - Эльф был мрачен и суров. - Я стыжусь что задаю тебе этот вопрос, но... ты знаешь почему нас отпустили? - Астоворимо не смог сказать то, что собирался. Слишком оскорбительным и жутким было то, что нужно было произнести. "Они отпустили тебя." - Прости, но... - аракано сделал над собой усилие и его голос зазвучал буднично и отстраненно, что в свою очередь, близко знавшим эльфа говорило что феаноринг испытывает сильные эмоции. - Они пытали тебя? Они смогли чем-то добиться от тебя слова? - Нолдо вскинул голову, невольно выдавая свое страдание. Нельзя произносить такого, но и молчать нельзя. По тому что невысказанное сомнение будет тлеть как угли, пока однажды не выплеснется. Или... Если не приведи Единый это правда... Аракано должен был спросить. Пусть даже на этом их дружба завершится, так и не начавшись... - Прости, это оскорбление задавать тебе подобные вопросы - но я должен. Я не верю в то что говорю, но я не могу понять происходящего.

Эльфы переступили предпоследнюю сигнальную ловушку.

Астоворимо ожидал резкой реакции со стороны Лорда Имладриса, и понимал что... отчасти заслужил ее. По этому он спокойно встретил гневный взгляд и сделал вид что не замечает сжатые кулаки. Однако тоже остановился и развернулся лицом к Элерондо. "Как Феанаро с полубратом, перед советом у Финвэ..." - пронеслась нелепая мысль в голове.
- Как ты смеешь сомневаться во мне?!

- А ты не задался бы вопросом, если бы был свидетелем подобного? - спокойно возразил Астоворимо. - Лорда эльфов, командира армий, отпускают из плена и на теле ни следа пыток. В твоем народе уже случалось такое, не так ли? - Нолдо понял что сказал лишнее, но это тоже было частью правды и причиной, и требовало быть сказанным. - Или ты предпочел бы что бы я копил сомнения при себе и давал повод слухам, вместо того что бы спросить тебя прямо, пусть и нанося обиду?

Полуэльф заставил свой гнев подчиниться своему разуму и воле, и, вместо пламени оскорбленного, на аракано повеяло льдом защищаемой гордости. Роквену приходилось встречать подобный голос и взор ранее...   Удивительная ночь... старые тени поднимаются сегодня и заявляют свои права.
- Нет, я не давал клятв и обещаний, не открывался и не купил свободу, выдав тайну.

Элерондо поклялся и Астоворимо, все это время внимательно изучавший родича, кивнул. Столько ярости и столько гордости не может быть в душе того, кто был сломлен Врагом - а других оснований для "союза" меж эльдар и Темными быть не могло.
Феаноринг уже хотел сказать об этом Элерондо, державшемуся сейчас вовсе не мягко, но подобно высеченному из камня утесу, как вдруг злые слова, порожденные уязвленной гордостью, хлестнули Арандура по сердцу.

- Нам всем остался пока лишь один путь к отступлению. Тебе придётся следовать за мной. А значит - поверить, что я не стал предателем... за какие-то несколько часов. Либо не поверить - и убить меня.

Феаноринг вздернул голову, словно получил кнутом поперек спины и сжал челюсть. Его скулы вспыхнули, а ноздри затрепетали. "Убийца... вот кем я всегда останусь для вас." - Ни былого непонимания, ни радости от выяснения правды, ни боли от жестоких слов родича не отражалось больше на лице Астоворимо. Два ледяных лорда застыли друг на против друга. - "Разве бы осмелился язык Элерондо бросить такие слова кому-то другому?! Кому-то не из Дома... Что же... ты отомстил сын Эльвинг. Мои сомнения против твоего обо мне четкого знания." Сердце аракано жгло от боли и пустоты, но ни слова не сорвалось с губ нолдо. - "Ты знал меня все свое детство... мы для тебя как открытая книга. Ты вырос... и теперь твой язык жалит без промаха."
Но, похоже, полуэльфу показалось что его слова недостаточно поставили на место роквена. Спокойно, овладев собой, Элерондо продолжил - и вновь вогнал иглы в незаживающую рану. А роквену не оставалось ничего более кроме как терпеть боль и не выдать своих чувств - из преданности своему Лорду.

- Я не утаил от тебя ничего. Веришь ли ты -  решать тебе. Но я жду твоего ответа до того, как мы приблизимся к своим. В моей крепости не будет ни раздоров, ни недоверия. И кровь эльфов там прольется только лишь если враги возьмут нас штурмом. Не от меча сородича.

- Я слышал тебя, - лишенным эмоций и казалось выцветшим голосом, словно эхом отозвался Астоворимо. - И я не сомневаюсь больше. - Гордый эльф склонился как того требовала бы вежливость. У нолдор свое Проклятие, а у Первого Дома оно лишь более глубокое. Кровь родичей, которую не забыть, не смыть, не избыть. И за которую Астоворимо не мог даже просить прощения.
- Ты достойно отомстил, Айвэнион. - Поза Арандура стала отстраненно-холодная, голос ровный, глаза смотрят вроде бы на, но при этом сквозь полуэльфа. - Теперь нам и правда пора идти, хотя какое-то время следовать придется тебе - я лучше знаю дорогу.

Астоворимо отвернулся от родича снова готовый продолжать путь.
- Возможно в этом и была часть замысла умаиа, - словно между прочим, ровным тоном заметил аракано. - Отпустить тебя что бы твой народ стал сомневаться в тебе. Но, пока я жив, у тебя будет свидетель в твою пользу.

- В нашем народе. - возразил Элерондо и, во имя примирения, Астоворимо не стал говорить что в Первом Доме предателей не было.

Предателей следует раскрывать загодя, мне ли забывать об этом? Если сомнения зародились в сердце - лучше не медлить с вопросами.
Полуэльф овладел чувствами. Но... они и правда были одним народом. От части, по крайней мере. И Астоворимо смотрелся в Элерондо как в зеркало. И было понятно, словно перед тобой держали свиток, что скрывается под равнодушным спокойствием. Родичь был задет, задет до глубин души.

- Я сказал что сказал, - с легкой и горькой усмешкой ответил Астоворимо. - И этого не воротишь. Если ты сможешь поверить, и если от этого тебе будет легче - знай что я не думал о тебе дурного. Но я задал вопрос раньше чем мое недоумение начнет нашептывать мне сомнения. Ты в праве оскорбиться... Даже желание быть честным пред тобой не оправдывает меня. И все же я задал бы этот вопрос любому на твоем месте, - тут голос роквена дрогнул, по тому что он знал - не любому. - Кроме Лордов, - тихо закончил феаноринг.

Но и сам Элерондо не знал, и никогда не узнает, что и он был особым. Особым для Астоворимо. В ту ночь, когда погибли младшие феанариони, а Маитимо приказал найти и позаботиться о детях Эльвинг, аракано чувствовал что-то очень странное, щемящее... Амбаруссат были младшими. Они уже давно выросли, стали прекрасными воинами и охотниками, но все же они были детьми Заката благословенных дней... Они родились когда начался конец, но были особо любимыми, иначе чем другие Лорды, их братья. Некая внутренняя теплая привязанность пролегала от сердца Арандура к Последним детям Нэрданэль. И... было как-то неимоверно не правильно что их больше нет. А вместо них на Амон Эрэб появилось двое других близнецов. "Вы не Амбаруссат!" - со злостью говорил сам себе Астоворимо, глядя на то как без слов общаются два мальчика, как, словно зеркала, порой повторяют друг друга, как... как они похожи на Амбарусса и Амбарто. И при том совершенно не похожи. Любовь, привязанность, потеря и напоминание - вот то что всегда держало роквена на расстоянии от эльфинитов. Их общение всегда было словно бы слегка натянутым и никогда феаноринг не проводил с мальчиками больше времени чем нужно. Но... эти мальчики стали особенными для него. Хотя о таком трудно было бы догадаться. Они были его тайной привязанностью. "То что ты любишь должно быть сокрыто"... А теперь... только Элерондо и сын Финдэкано - вот две вещи на свете которые еще имели для нолдо значение. По-этому не раздумывая Астоворимо отправился на поиски полуэльфа, готовый отдать за него жизнь и даже рискнуть свободой. А теперь... теперь он оскорбил того кто был так дорог. И ничего не изменишь. Это... это было смешно. И нолдо, не удержавшись, ухмыльнулся.

Элерондо, Лорд Имладриса, кивнул в ответ. Они... они понимали друг друга. Кровь родства, та что течет по жилам, и та что проливается на землю, объединяла их. Они видели насквозь маски друг друга, но это не могло помочь возвести мост над пропастью от одной души к другой. И все же Арандур не мог отбросить своей бесполезной маски, по тому что под ней была обнаженная, лишенная кожи плоть. А вот эльфинит смог. Печален был его взор, когда он заговорил:

- Возможно, и так. Тень нависла над этим местом. Безумная прихоть майя - или точно выверенный шаг? Похоже на второе. И... печально думать, что его замысел отчасти удался.
Холодным кивком Астоворимо выразил свое согласие.

- Тебе хватило мудрости не поддаться. - Эльф говорил искренне. Аракано по-прежнему не понимал до конца замысел Илтэрина, но был рад что Элерондо смог обуздать свой гнев и не привели расспросы Арандура ко злу. А то, что эльфинит бросил в ответ про убийство родича... это лишь правда. К чему скрывать ее и не лучше ли сказать, дабы убийца не нарушил, случайно, дозволенную ему границу близости? И лишь одно терзало ныне  Астоворимо - " Так же ты думаешь и о тех, кто отдал тебе свое сердце? И Макалаурэ для тебя лишь убийца?" Но Лорд Имладриса продолжил и феаноринг, гордо шагая рядом, слушал молча.

Самое время вспомнить, что все зло нашему народу, принесла Тьма. И лишь на древнем Враге и его выживших прихвостнях лежит вина за войны и беды.
Астоворимо слегка повернул голову и искоса посмотрел на эльфинита. "Что ты имеешь в виду под нашим народом? Значит ли это что ты готов разделит не только славу Второго Дома, но и вину и кровь Первого?" Какое-то время феаноринг молчал, а потом произнес тихим голосом:

- Наш народ? Готов ли ты принять "нашу" вину за Клятву? Готов ли ты знать что ни друг, ни любовь не смогут остановить тебя? Готов ли ты стать одним из убийц, или говоря "наш народ" ты лишь благородно принимаешь падший Дом в сияние благородных и Светлых?

- Мог бы ввести дополнительную категорию: и их воспитанников. Полагаешь, я ничему не успел научиться… у  твоих Лордов, кроме владения оружием и стратегии в защите земель?

Астоворимо только устало прикрыл глаза и улыбнулся. Все было напрасно в этом разговоре. Элерондо не просто был обижен, он перешел в оборону, его язык стремился ужалить. И не существовало слов что бы унять его обиду. "Друг"... - прощальным эхом, еще не успев прочувствовать вкус этого слова, но уже с оттенком легкого сожаления, подумал феаноринг. "Ты жив - и это главное. Я никогда не стремился быть ближе к тебя, так что не страшно... что и не выйдет".

- Что за дело тебе до того что я подумал? - С насмешкой ответил аракано. Все добрые слова были бесполезны, и повиниться не помогло. Но нолдо показалось что он нашел выход как утешить боль родича. "Пусть он злится на меня. Пусть ненавидит. Так легче, так проще. Не задача отринуть слова того кто тобой презираем. А я переживу... трудно было только в начале. - Ты слышал что я зол на язык и мрачен нравом, так чего ты еще ожидал?

Но этих слов было мало. Нужно было разрубить узы, освободить эльфинита.
- Арандур приказал мне служить тебе и защищать, что я и делаю. - "Пусть лучше думает что я пошел за ним из-за приказа Финэллаха". И, как последняя капля, последний камень что обрушает лавину и перерезает спасительный мост - Даже потомок Дома предал его, откуда я знаю что можно ожидать от воспитанника.

Равнодушный тон, брошенные чуть ли не с ленцой слова... Каждое слово как острый клинок полосовали по душе, но - какая разница? Ничего не исправить - значит пусть все горит гнем! Пусть хоть кому-то станет легче. "К тому же... это моя вина. Значит мне и отвечать." Астоворимо поднял голову вверх и взглянул на звезды. Митрим молчал. И это было прекрасно... Но они еще не дошли до своих. И расслабляться не следовало.

Ответ Элерондо был жесток и колюч и Астоворимо кивнул про себя "Nai. Да будет так. Живи в этом мире и вспоминай о нас как о злых призраках"

- Это смотря кто спросит. Клятва избыта, и прошлое осталось в прошлом. И Белерианд ныне скрыт под водой.

- Как прикажет владыка Имладриса! - шуточно, полный сарказма, поклонился Астоворимо... И окаменел.

- Я не отказываюсь от родства… какого бы то ни было. А ты?
Роквен чувствовал на себе взгляд мудрых глаз, но что он мог ответить...

- Я тоже не отказываюсь от родства. В этом и проблема.

Эльда чувствовал что его слова не попадали в цель. Что-то произошло,  что-то изменилось - вряд ли Элерондо забыл или простил оскорбление,  но, по крайней мере, он решил не длить ссору здесь. Молча выслушал эльфинит слова Аракано и, лишь усмехнувшись,
пропустил их мимо ушей. Но потом снова астановился, так что роквен был вынужден последователь его примеру. Элерондо подошел намного ближе чем было бы комфортно эльфу, пытавшемуся отгородиться холодом от всего мира, но все же аракано не пошевелился, принимая взгляд своего кано.

- Предать - значит, отдать врагу. Не знаю никого в твоем Доме, кто отдал Врагу то, что враг желал бы получить.

Губы нолдо дрогнули, казалось эльф хочет что-то сказать, но нет, он передумал.

По тому что - как скажешь это? Он видел тело Тэльперинквара. Свисающее с копий, с ободранной кожей, покрытое страшными ожогами и ранами. Астоворимо смотрел на это тело и перед его глазами вставал совсем другой Тэльпэ, юный и светлый, каким он был в Амане, или упрямый и пытливый, омраченный общей злой долей, каким сын Куруфинвэ был позже... И Арандур думал что наверное это хорошо - то что Лорды погибли и не видят этого. Маитимо попал в плен и все скорбели; а когда дошли слухи что в плену Тэльперинквар... Для феаноринга все было совсем, совсем не просто. В сердце одновременно могут уживаться и ненависть
и боль за того кто раньше был дорог. К счастью Саурон был так нетерпелив и взбешен что не долго мучил пленника и быстро казнил - и не успел погрузить эльфийские королевства в многолетний траур, как это было в Древние Времена. Впрочем... не был Тэльперинквар тем, из-за кого мир погрузился бы в траур. А вот для Арандура вопрос остался неприкрыто острым. Ведь... как бы то ни было - Тэльперинквар отрекся от отца и тем самым от Дома, потерял право на какое-либо наследие... И предал всех. "Он больше не мог делать то что делали Лорды? А мы могли? Но ведь делали. По тому что лучше швырнуть душу под ноги Клятве, лучше умереть за Дом, чем остаться в стороне, предателем с чистыми руками!" Но... этого не объяснить Элерондо. Он видел лишь искусного мастера, распятого на копьях... "Он жил в Доме, он мог смотреть в наши глаза и даже чувствовать наше тепло, но... он не знает как это обрушивать удары на своих, и желать это прекратить, но... все равно оставаться. А Тэльперинквар не выдержал и сбежал".

- Я услышал - серьезно обронил Элерондо. Словно принимал клятву. Плохая это была затея давать и принимать клятвы в подобном месте...

Элерондо стоял напротив Астоворимо прямой и гордый, но от него... веяло теплом. И бывший лорд любовался эльфинитом весь этот разговор, ни смотря ни на что - его внутренней силой, звенящей сталью, его гордостью, его величием и статью, его мудростью. Но... сейчас это было нечто особое. Эльфы застыли друг на против друга, без улыбок, без единого дружеского жеста, бросая равнодушные фразы... и только их глаза выдавали то, что было в душе. "У эльфов холодная кровь" - так говорили Смертные, что видели подобные взгляды. А Элерондо... был большим нолдо чем рожденные в чистых браках, теперь роквэн видел это. И... позволил себе отплатить Айвэниону - впервые посмотрев на него с тем уважением и гордостью, что всегда имел на уме. И... осталось только гадать удалось ли феанорингу сокрыть свою любовь. На такую откровенность Арандур не был готов.

- Круг твоих родичей шире, чем ты привык полагать. Или Отважный - не брат Руссандола?

"Брат моего брата не мой брат" - застыли слова так и не слетевшие с языка квэндо. "Но неужели ты имеешь ввиду что ты... Нет. Бред этой ночи."

- Ты можешь доверять или не доверять мне, но должен знать, что я тебе доверяю.
- Я принимаю твое доверие. И буду бережен с ним. Прости меня, если сможешь... И я доверяю тебе. Доверяю свою жизнь и, если придется свободу. - Углы губ эльда дрогнули в легкой улыбке, но феаноринг продолжил. - Но все же помни - я имею за тебя обязательства, а не наоборот.