Для Нарготронда это утро мало чем отличалось от предыдущих.

В библиотеке юная дева, отложив начатые было "Анналы Амана", расспрашивала о Румиле книжника, помнящего изобретение письма; тот рассказывал то с печалью, думая об оставленном навсегда Тирионе, то с улыбкой, воображая, что Румиль сказал бы об эдайн и гномах.

Мальчик, не достигший и семи лет, пересказывал отцу свой сон, а тот помогал маленькому нолдо яснее выражать в словах то, что он видел и чувствовал.

Нимрос, искусный ювелир, задумывал, что хочет сделать сегодня: завершить браслет, зарисовать наконец осеннюю брошь, замысел которой не раз откладывался из-за других, поговорить с Лордом Куруфином, если он не окажется слишком занят. Нимрос, оруженосец Финрода, был рядом с Королём и во Льдах, и в боях, и Фелагунд всецело доверял ему. В Нарготронде, особенно после Дагор Браголлах и исцеления Короля от ран он редко нуждался именно в оруженосце, и Нимрос посвящал много времени ювелирному делу.

Лорд Эдрахиль выбирал наилучшее место для задуманного им нового источника.

Сириль, супругу Бэрдира, что вновь провела ночь в слезах, утешала сестра, в очередной раз уверяя, что её муж вскоре вернётся вместе со всем посольством: ведь после Фаласа посланники должны были направиться в Хитлум, а если Государь Фингон не мог принять их сразу или в дороге возникла опасность, они могли задержаться. Сириль вновь лишь сжимала губы - она чувствовала, что Бэрдир страдает, и вновь желала передать другим горестную весть, а сестра вновь успокаивала - должно быть, Бэрдира преследуют кошмарные сны, успокойся сама и не тревожь понапрасну других...

Лорд Гвиндор, готовясь сегодня выехать на западные границы Хранимой равнины, пополнял свой колчан новыми стрелами.

Фэргенол, уединившись с другом, рассказывал ему о том, что происходило, пока он был в дозоре, и прежде всего о встрече с Береном.

О том, что Барахирион пришёл в Нарготронд, уже знали многие; радовались тому, что прославленный герой, о котором давно не было вестей, сумел вырваться из лап Саурона и теперь был в безопасности, как многие беженцы из эльдар ранее. И ждали возможности увидеть его, поговорить; с особенным почтением относились к нему воины, что сражались в Дагор Браголлах. Иные же из нолдор, знавшие не только о самом приходе Берена, но услышавшие и некоторые подробности, теперь с интересом обсуждали их. В  сокровищнице тёк неспешный разговор об излюбленных мотивах эдайн и нолдор; оба собеседника сходились на том, что серебряная арфа, украшенная самоцветами, была не во вкусе Второго народа.

Лишь единицы знали, что начинается особый день, который переменит многое.

Динконат, по лицу которого невозможно было понять, что вчера произошло что-либо важное, распахнул перед Государем двери в тронный зал, и тогда Финрод обратился к нему.

- Ныне я собираю совет - созови всех. Как Лордов Нарготронда и командиров, так и мой народ. Брату, как и Эдрахилю, я скажу сам. Ныне будут вершиться судьбы города и народа, - Фелагунд заметил, что слова его звучат так, словно всё произойдёт само собой, по воле судьбы. Голос судьбы и даже Рока ясно различался в произошедшем, но выбор был за ним, Королём, и он сделал этот выбор. - Ныне я буду вершить судьбы города и народа, как и свою собственную.

Государь Фелагунд назвал время начала совета и направился в покои Ородрета. Тем временем Динконат, оставив свой неизменный пост у дверей тронного зала, обходил Нарготронд. Конечно, в первую очередь обращая внимание на то, чтобы донести весть о совете до лордов.

Лорд Митрагонд, лорд Саэлглин, лорд Баэнион, лорд Гвиндор... лорд Арохир в город пока не вернулся. Наконец, Лорд Келегорм и Лорд Куруфин, которые имели в Нарготронде самое большое влияние, хотя и не принадлежали к народу Финрода. Призывал их Динконат, конечно, не по мере влияния, а в том порядке, в каком отыскивал.

Отредактировано Tirendyl (12-02-2020 18:56:00)

- Лорд Куруфин, Лорд Кэлегорм, - последние слова звучали чуть неуверенно, взгляд Динконата отыскивал Лорда Кэлегорма рядом с братом. Так бывало часто, но, конечно, не всегда. - Государь Фелагунд созывает на совет всех Лордов Нарготронда, командиров и народ.

Динконат передал слова Фелагунда о том, что он будет ныне вершить судьбу народа и города, степенно склонившись перед Лордом Куруфином.

К этому времени многие уже собрались, но Динконату ещё нужно было отыскать Гвиндора, Баэниона и часть командиров Нарготронда...

***

Тем временем Финрод, кратко говорил с Эдрахилем - они встретились, когда Финрод направлялся к Ородрету. Друг видел, насколько взволнованно, напряжённо, почти мрачно сейчас держится Финрод. Ещё вчера утром он был настроен совсем иначе... И Финрод спешил, собирая всех на общий совет.

Когда Нимрос вышел из тоннеля в обширный зал, который можно было назвать и площадью, он увидел Лорда Куруфина, за которым шли многие из его народа. Не сразу удалось подойти к нему ближе.

- Лорд Куруфин, не знаешь ли ты, что произошло? - оруженосец Финрода был сильно встревожен. - Я вновь погрузился в свои замыслы, думал и тебя расспросить о том же, когда услышал призыв на совет.

Куруфин, будучи мастером, всё же знал о том, что происходило в городе, да и за его пределами, как было известно Нимросу. Он вспомнил, когда в последний раз собирались столь многие...

- Не началась ли новая война?

***

- Нет нужды рассказывать тебе много - знаю, что ты скоро поймёшь и поддержишь меня, - тихо говорил Эдрахилю Финрод. - Ты сам помнишь Топи Сереха и помнишь, как я принёс обет Барахиру и его роду. Я знал, что однажды им понадобится помощь... Потому-то я и собираю совет.

- Берен Барахирион в Нарготронде? Похоже, я слишком увлёкся браслетом, если упустил, когда он пришёл, - произнёс Нимрос. - Тогда война весьма вероятна - герой Дортониона мог прийти за военной помощью.

Они подходили к тронному залу. Двери его сейчас были распахнуты. Под высокими сводами стоял гул, хотя лишь малая часть собравшихся обменивались тихими репликами - звук усиливали заключённые в стенах сосуды. Эльдар уже стояли и возле кресел Лордов, как и по всему залу, оставляя  посередине проход к трону, окаймлённый ручьями;  возле трона они вливались в фонтан. И спинки кресел и трона, и стены и своды украшала резьба. Обширный зал озаряли "лампы Феанора", одно из его изобретений, перенятых мастерами нолдор.

***

- Берену нужна военная помощь? - Эдрахиль рассуждал сходно, но он видел ещё лицо Короля и друга. - И в такой войне неизбежны многие жертвы, и есть ещё нечто...

Словно сгустившаяся тень, словно поступь Рока...

- Я буду с тобой.

К брату Финрод зашёл вместе с Эдрахилем - осталось только рассказать Ородрету, что произошло, и прийти в тронный зал. Туннели были заполнены народом - верно, почти все уже собрались...

Так и было - Динконат уже отыскал всех, без кого совет не мог начаться. Поклонившись Лорду Келегорму и передав ему, что Совет касается судеб города и народа, но его сути Король пока не объявил, Динконат увидел поодаль Баэниона, приятно улыбавшегося всем встречным (похоже, он узнал о совете от других). И отправился за Гвиндором. Он, как и Эдрахиль, помимо прочего, всегда мог сказать, кто из командиров сейчас в дозоре и потому искать их в городе не было смысла. Оставалось найти немногих...

...Нарготрондцы чуть отступали, пропуская сыновей Феанора и их народ и уважительно глядя на них. Они сделали так много для обороны Нарготронда и так усилили его войско, что многие уже не представляли себе, как бы город мог обойтись без Лордов Келегорма и Куруфина и без их воинов. Воинам теперь предстояло занять места в зале, где уже собрались многие, а Лордам - свои кресла рядом друг с другом. Кресла рядом с местами Лорда Келегорма и Лорда Куруфина пустовали, как и большинство других - одно должен был занять Лорд Ородрет, другое - Гвиндор.

Только двое младших лордов уже заняли свои места. Широкоплечий Митрагонд, бывший главой оружейников Нарготронда (особенно до прихода Лорда Куруфина) прислушивался к голосам, порой кивая своим мыслям так, что его короткая косичка взмахивала вверх-вниз. Саэлглин, наставник многих юношей Нарготронда, спокойно и терпеливо ожидал, когда придёт Король; его вдумчивые суждения многим помогали в неожиданностях - и во Льдах, и в первые годы в Белерианде, и в схватках, и при первых встречах с другими народами.

Тьелкормэ окинул взглядом обширную залу, которую уже наполняли эльдар. Принц погладил своего пса по холке, подошёл к своему креслу и сел. Пёс устроился между креслами братьяв и лёг положив голову на лапы.

- Где же король, он должен быть здесь? Брат, ты не знаешь, почему он опаздывает?

Тьелкормо оборотился к своему брату, ибо Куруфин узнал о совете раньше.

Отредактировано Tyelkoromo (16-05-2020 13:52:24)

Куруфинве кинул взгляд на  своих советников. Все они стояли спокойно и с достоинством. Обсуждений среди них было куда меньше, и они были тише. Все как один ничего не знали, но были готовы во всем поддержать своего короля. Куруфинвэ видел это, и его плотно сжатые губы выгнулись в улыбке.

- Брат, почему он не поговорил с нами заранее о теме этого собрания? Какой то сюрприз? - Он повернулся к брату, понимая, что это последний шанс задать вопрос, на который даже у него небыло вразумительного ответа. Он не знал, зачем  столько торжественности.

Отредактировано Curufinwe (12-06-2020 15:00:47)

Эдрахиль сжал руку Финрода и направился к креслам лордов; его примеру последовал и Ородрет, пару раз обернувшийся на старшего брата, пока проходил к своему месту рядом с Лордом Куруфином. Гвиндор опередил его, вполголоса поприветствовав Лорда Келегорма, по соседству с которым он сидел. С другой стороны от Гвиндора должен был сидеть его отец, Гуилин, но они редко бывали в городе одновременно: то отец объезжает границы, то сын. Кроме Гуилина и Арохира, что, как считали, ныне был в Фаласе или Хитлуме, теперь собрались все лорды и большинство военачальников Нарготронда.

Финрод с тяжёлым сердцем оглядел заполненный народом тронный зал, прежде, чем начать совет - которому, как он ожидал, предстояло стать для него и для города последним. Если только кого-то из собравшихся не посетит озарение, и он не увидит иного выхода... которого не видел сам Фелагунд. Ведь это был совет, а не сбор войска.

- Сегодня решающий день, и я собрал в этом зале вас всех, ибо всех коснётся то, о чём я поведу речь.

Финрод думал о том, что это напрямую коснётся Келегорма и Куруфина, и их народа, так как речь пойдёт о Сильмарилле; лордов, военачальников и воинов, так как речь пойдёт об их жизнях, о походе на Ангбанд, в котором многие погибнут; и даже тех, кто на войну выйти не может  - их судьбы тоже переменятся. Взгляд Финрода упал на сыновей его родича Гэллвэга, глаза которых сияли . Они стали свидетелями важных, решающих событий, которые, быть может, войдут в легенды; младший, Гилдор, был совсем ещё мальчишкой, и хотя детей на совет, конечно, не призывали - как же он мог не прийти?

- В последний раз я собирал столь многих, когда выходил на Битву Внезапного Пламени. Которая завершилась бы для меня гибелью или пленом, как завершилась для многих других - если бы не помощь Барахира Брегориона. Если бы он со своим сыном Береном и своей дружиной не подоспел мне на помощь в Топях Серех, и защищая своими копьями, не вынес меня, раненого,  из окружения, я был бы обречён.

Стоящий в углу близ входа мечник Фэргенол опустил глаза, вновь сжигаемый стыдом: да, если бы не дружина Барахира, его Государь был бы обречён на гибель или плен, тогда как он сам допустил, чтобы Государь Фелагунд был окружён. Справа от Фэргенола, касаясь плечом плеча друга, стоял гонец Торондир - как обычно, не поднимая низко опущенного капюшона. Хотя на обоих и так никто не смотрел: все смотрели на Короля Фелагунда, времена переводя взгляды на его родичей, на лордов.

То, с чего начал Финрод, в Нарготронде знали пусть не все, но многие - однако многие предпочитали не вспоминать и не думать, и потому нуждались в напоминании. О его обете, напротив, мало кто знал...

Тьелкоромэ с легким удивлением смотрел на короля, значит всё-таки война. Полноценноя, она видь отбросит победу над врагом на много десятков лет. Что хочет Фелагунд? Что Берен хочет от короля? Так много вопросов всплыли в разуме Нолдо, одним из них был и тот что Финрод апоздал на совет который назначил сам зная что он по поводу большой войны. Что он хочет, бится всем городом против армии врага? Это Тьелкоромэ узнает скоро. Надо лиш подождать.

Отредактировано Tyelkoromo (18-06-2020 06:40:15)

Курфинвэ огляделся, ища глазами Берена как и большинство присутствующих. Он был удивлён тем что Берена нигде небыло. Про себя он вспоминал свои битвы и засады, когда мог оказаться в подобной ситуации. В конце концов он был вынужден для себя признать что такое могло случиться с каждым, хотя и считал что клясться понапрасну не стоило, это было уже не его делом.

Лорд слышал про партизан что уже годы не давали врагам в Дортонионе житья. И знал что Берен самый последний, и лучший из них, а награда за него, такая же как и за Нолофинвэ.  Теперь, он верно пришёл просить нас освободить Дортонион, чтобы его усилия были не напрасны. Но, если бы мы могли его взять и удержать, он был бы уже наш... как и любые другие земли что сейчас под Тенью.

Отредактировано Curufinwe (17-06-2020 02:30:20)

Ожидавший продолжения речи брата принц Ородрет был бледен. Он, в отличие от других собравшихся (даже от Эдрахиля), знал, что исполнение обета приведёт Финдрода к гибели. И о том, с какой нуждой пришёл Барахирион и что намеревался предпринять Финрод для помощи ему, хотя и вкратце - знал. Но если бы Берен пришёл и просить помощи в своей мести, исполнение обета могло бы завершиться для Финрода тем же. Если только он не заблуждается в понимании пророчества - ведь оно могло относиться и не к этому обету.

Гвэтрон, что стоял в передних рядах, среди Верных Финрода, едва не кивнул понимающе. Для Короля наступил день исполнять обет, данный роду Барахира, а для него, вновь - тот обет, что он принёс Финроду.  Для Гвэтрона главное было ясно, пусть он и не знал, что именно предстоит сделать ради помощи Берену. Он был уверен, что и стоявшие рядом друзья и товарищи думали так же.

По лицу Баэниона скользнуло сожаление - опять война, но лорд-садовод отодвинул его подальше, вновь улыбаясь. Когда Нарготронд одержит победу, он, Баэнион, вновь вернётся к полям и садам, в заботу о которых вложил так много. А возможно, его ждёт новая задача: очистить омрачённый лес, что был так прекрасен прежде. Те стройные сосны погибли, а новые деревья, выросшие после Пламени, по тому, что слышал о них Баэнион, возможно, и исцелить не удастся - только вырубить и насадить новые. Чтобы где вновь поднялись леса, а где и сменились плодовыми садами, или былой лес обратился в пахотные земли и пастбища: смотря по нуждам народа Беора... Трудная задача, на много лет, требующая много сил, зато и радости будет много, когда осквернённые земли вновь станут чисты и прекрасны. Если, конечно, речь действительно о Дортонионе, и Берен открыл Королю Нарготронда некую тайну, что позволит его вернуть теми силами, что есть. Или речь о другом? Пока Король не сказал прямо о том, что именно предстоит...

Немногие, как лорд Саэлглин, пока не делали выводов и не строили догадок, желая вначале выслушать всё. Военачальники, как Аэглир, почти не сомневались, что догадались верно, и думали уже о том, каким путём может войско прийти в Дортонион, об оружии и союзниках. И многие жители Нарготронда, подобно Баэниону, внимая Королю, думали не столько о битве, и тем более не о том, каких жертв она может стоить, сколько о будущей победе и о том, что принесёт та победа, и что они будут делать после неё.  Нарготронд готовился выступить в бой за возвращение былых земель Третьего Дома по слову своего Короля.

А он уже переходил ко главному:

- Враги под предводительством Саурона четыре года преследовали Берена, что отомстил за отца, но судьба хранила его. Доблесть провела его опаснейшим путём через север Нан Дунгортэб, где Берен бился и с чудовищами, но одна доблесть не позволила бы пройти сквозь Завесу Мэлиан в Дориат. Я вижу судьбу в том, что он прошёл сквозь неё, даже не замеченный стражами, и встретил принцессу Лутиэн Тинголиэн, и они полюбили друг друга - дочь Мэлиан и герой эдайн... - это было чем-то немыслимым, и казалось, что весь зал изумлённо вздохнул. На самом деле это было не так, и большинство молчали, ожидая продолжения. - Представ перед Элу Тинголом, Берен просил руки Лутиэн. И Король Дориата поставил условие - пусть Берен принесёт ему вырванный из рук Моргота Сильмарилл, тогда он согласится на брак; и Берен перед троном Тингола поклялся, что принесёт. В этой нужде я и должен ему помочь - и не откажу в том.

И после он сказал перед всеми о том, что прежде высказал Берену.

- Единственный путь, какой я вижу - мы вместе с вами, мой народ, выступим в поход на Север, чтобы помочь Берену достичь Ангбанда, а после отвлечём на себя внимание войск Моргота. Чтобы дать Берену шанс встретиться с самим Морготом, и если судьба берегла его для этого, он сможет забрать Камень, или, возможно, Орёл поможет ему в том, - после этих слов Финрод умолк. Голос его звучал твёрдо, но в лице внимательный взгляд уловил бы настрой, вовсе непривычный для Фелагунда: почти обречённый. Другого выхода он не видел, а этот... хуже всего, что он неизбежно пробудит Клятву Феанора, и Келегорм и Куруфин... они не могут не следовать своей Клятве, как и сам Финрод, и Берен не могут не следовать своим обетам...

Если только кто-либо из собравшихся видит иной путь. Сами ли Феанариони или их воины, рассудительный Саэлглин или отважный Гвиндор, или любой из множества эльдар, что собрались в этом зале. Взгляд Фелагунда упал на Дэльвэ: он стоял в толпе, не будучи ни лордом, ни родичем Короля, ни военачальником, зато не то что здесь - в Арде не найдётся эльфа старше и опытней. Самое большее ровесники - Пробуждённые, как и Дэльвэ...

Тьелкоромэ встрепенулся услышав что речь идёт о Сильмариллах, камнях Феанаро, тех самых из-за которых погиб его праотец Финвэ. Лорд Нолдор тут же напрягся. Он окинул взглядом зал полный удивлённых лиц лордов и военоначальников, король проследил пристальный взгляд брата падающий на лица двух сопровождающих Финрода эльдар. "Они знают а я с братом нет?!", подумал про себя Тьелкоромо.

Тьелкоромо встал и выпрямившись во весь рост сказал:

- Финдарато, на что ты надеешься? Пройти незамеченным сквозь все земли Врага , подойти к стенам Ангамандо. После чего, силами одного города взять осадой самую прочную и хорошо охраняимую твердыню в Нолдолондэ, и забрать Сильмариллы из Железного Венца Моргота, который он бережёт больше всего на свете, и уйти?

Тьелкоромо осмотрел зал и увидел что его речь произвела должное впечатление и король продолжил:

- Ты хочешь совершить невозможное. Но хуже этого, то что ты хочешь помочь завладеть Сильмариллами не Фэонорингу, а кому-то другому! Или ты забыл, что за Клятву дали я, мой отец, и шесть моих братьев?! Ну чтоже я тебе напомню, - с этими словами Тьелкоромэ обнажил меч и поднял его над головой остриём вверх и произнёс ту Клятву, которую дал отцу перед его смертью и перед Исходом из Амана. - Будь он друг иль недруг, будь высок иль низок, Моргота тварь иль Вала великий, эльда иль майа, Пришедший Следом, чьи дни грядут лишь в землях Срединных - ни право, ни милость, ни помощь стали, ни Судеб владыка их не избавят от гнева Феанаро и сынов Феанаро, и месть жестокая того не минет, кто, найдя, сокроет, иль в руке стиснет, взять решится или вдаль отбросит Сильмарил дивный. Свято клянемся: смерть всякому до скончания мира, горе и гибель! Нас услышь же, Эру Создатель! И пусть воздашь нам Вечною Тьмой, коль Клятву преступим. Слово наше и вы услышьте, Манвэ с Вардой, и помните вечно!.

В воцарившейся тишене Тьелоромо продолжил:

- И ты знаешь что, Клятва обязывает меня и моих братьев сделать с теми, кто посмеет укрыть или помочь укрыть от нас Силмариллы. Фэлагунд ты уверен в своих речах, и в том что готов пробудить лятву Феанаро?! Я и мои братья убьют всех кто посмеет захватить Сильмариллы для себя а не для нас. Ты Фелагунд хочеш войны с врагом, но коль ты решишься помочь Берену, то начнёшь войну со всеми Фэанорингоми. Мы сметём с лица Арды весь этот город если он пойдёт за Береном, мы убьём всех кто дерзнёт укрыть от нас Камни что по праву наши. Мужчины , женщины, дети, все будут убиты если последуют за Беорингом. Весь этот город будет разрушен до основания и все дома и постройки его будут разнесины на кусочки и растоптаны в прах, и на веки запомнят все гнев сыновей Фэанора и судьбу тех кто пробудил его. - Нолдо опустил свой меч но не убрал его в ножны, пристальный пылающий праведным гневом взгляд, был направлен прямо в глаза владыки Нарготронда. Тьелкоромо ожидал ответа, что решит судьбу Нарготронда и всех его обитателей.

Отредактировано Tyelkoromo (03-07-2020 18:59:42)

Куруфинвэ наконец понял чего хотел Финдорато. Король не винил  самого Финдорато, ведь тот был связан клятвой. Однако Отдать Камни не кому то из братьев, а Синдаколло — самому напыщенному, глупому, трусливому и убогому, из всех властителей Эльдар, вот это уже точно не допустимо. Братьям Элу никогда не нравился, но после его моногочисленных выходок, вроде запрета Квенья на своих землях, он ещё был не важен, но теперь он посмел претендовать на Камни Феанаро! С его наглостью стоило бы разобраться, но сейчас у нолдор и так было много проблем, так что предется о Тинголе забыть. Пока забыть.

Чем дальше затягивалась дискуссия, тем более Лорда беспокоила сама мысль о том, какую беду, Финрод может накликать на свой город, и всех нолдор. Народ уже роптал, но не протестовал открыто. Таким макаром, Фелагунд ещё может и успокоит всех...
Нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы раз и навсегда присечь мысли, о добровольном самоубийстве всего Третьего Дома, и последующем падении всех нолдор.

Отредактировано Curufinwe (10-07-2020 15:01:34)

Лорд Келегорм говорил, а Боргиль стискивал зубы. И его обдавало страхом, и он сейчас тоже думал, что его Король ошибся... Но в отличие от многих других, он считал роковой ошибкой не данный Барахиру обет, а тот, что Финрод принял в Нарготронде феанорингов. Лучше бы отправил их обратно на восток, как только вылечили раненых! Боргиль стоял в толпе, то и дело взглядывая на Лорда Келегорма, и Финрод не мог видеть его выражения, только то, что его лицо, как и лица многих нарготрондцев, обращено на феанариона.

Финрод ждал,  что Келегорм и Куруфин будут противодействовать этому замыслу - их обязывала к тому Клятва. Но от своего народа ждал поддержки - советом ли, готовностью ли идти в бой. Куруфин пока молчал и быть может, искал выход, тогда как нарготрондцы... кто тоже молчал, а кто начал роптать против своего короля... Более всего его поразили слова Нимроса - Фелагунд нисколько не сомневался в том, что оруженосец будет на его стороне и без сомнений пойдёт за ним!

- Не этих слов я ждал от тебя, Нимрос, -  с горечью и сдержанным гневом ответил Финрод. - Ты видишь благо для всех в том, чтобы я стал клятвопреступником? Так знай: это никого не избавит от бед, но принесёт лишь большие. Я не исполнил бы, конечно, просьбу, что исходила бы от Врага через потомка Барахира: его подлинная нужда была бы тогда совсем иной. Но в Берене Барахирионе я уверен: в его глазах Свет и доблесть, а не Тень, и не Тень привела его ко мне. Скорее уж она коснулись ваших сердец. Прислушайтесь к себе: оттого ли вы так говорите, что считаете верным, или в вас говорит страх?

Финрод чувствовал, видел, что многие ныне сомневаются и в Берене, которого только сегодня славили (и это сомнение заронил в нарготрондцах не Келегорм, а Нимрос...) Если бы они видели перед собой адана, возможно, не думали бы так? Не зря ли он, Финрод, убедил его не приходить на совет? Но тогда Берен самое меньшее слышал бы всё это.

А Келегорм продолжал, и требовал ответа от народа Нарготронда...

- Я всё ещё ваш Король, и я обращаюсь к вам: наберитесь мужества, одолейте страх, или он одержит победу над вами прежде орков Моргота! Однажды многие из вас уже ушли путём, что считался безнадёжным - через Хэлкараксэ, - слишком многие так и не дошли тогда до Эндорэ, но другие - пришли, и их было много. - Хотя и тогда могли остаться жить в своих домах, но сделали иной выбор, и последовали за мной. Кто из вас и ныне готов последовать за мной?